-- Я такого же мнения. Нельзя браться за дело таким образом, инспектор, это не просто непрофессионально, но и глупо, -- добавила штатный врач. -- Вы очень хитрый, инспектор, явились, вот вам, пожалуйста, проблема, вот, пожалуйста, сами и решайте, а вы -- только докладчик о том, что все шито-крыто, заслуги в этом ваши, и все прекрасно. Не выйдет, инспектор, -дежурный врач с вызовом посмотрела на инспектора.
Помощник деловито поправил ремень на брюках и посмотрел на шефа. Инспектор стоял, задумавшись. Решив прервать внезапно воцарившееся молчание, помощник уверенно начал:
-- Уважаемые медики, мы люди полувоенные, грубоватые, и для нас таких проблем как не существовало, так и не существует. И вовсе мы не непредусмотрели всякие там варианты. Все мы предусмотрели. Вариантов, правда, у нас поменьше, чем вам хотелось бы, -- только один: раз уроды и мутанты, то, позвольте, но и собирались поступить с ними соответственно, со всеми; теперь же вы нам тут прочли лекции о сути гуманизма, сами в этом вопросе не уверенные, поставили нас перед каким-то, по вашему мнению, нуждающемся в решении фактом и требуете того, чего мы, увы, не в силах сделать. Раз уж вы выступили с подобным планом, то кто, интересно, из нас должен был предусматривать? Мы, которые впервые об этом здесь услышали, или вы, которые уже знали обо всем? Не надо сваливать на нас свои грехи, у нас их и так предостаточно, и по милости ваших коллег тоже.
Заведующий открыл рот для защиты чести своих коллег, но внезапно был перебит еще не знакомым женским голосом:
-- Простите, что вмешиваюсь, -- явно волнуясь, сказала появившаяся женщина, -- но думаю, что спорить из-за Каспара не надо, -- ведь все решается очень просто.
Инспектор посмотрел на заведующего.
-- Кто такой Каспар?
Заведующий слегка смутился и, преодолев свое замешательств, выдавил:
-- Ну, этот, шахматист. Каспар его назвали.
Женщина подошла к сидящим.
-- Я уже давно здесь, но все как-то не решалась вмешаться. Я работаю здесь няней, ухаживаю за нашими пациентами и вот, что я думаю. -- Она очень сильно стеснялась, видимо, ощущая, какое положение занимает среди всех присутствующих. -- Я думаю, что проблемы с размещением Каспара нет -- Я возьму его к себе. Вы ведь позволите содержать его в моем номере? Там достаточно просторно, а моя новая работа вполне позволит мне уделять ему нужное внимание. Питание и все нужное я ведь сейчас делаю сама, так что, думаю, я вполне квалифицированно смогу за ним присматривать. Ну, а потом, когда мой договор о найме на базу истечет, я заберу его домой. Вы ведь не будете против и разрешите мне все это сделать? Не надо его со всеми, он ведь не такой, он очень хороший.
Женщина с надеждой в глазах посмотрела на инспектора, потом, опять смутившись, опустила глаза и замолчала.
Опять повисшую тишину нарушил заведующий.
-- Разумеется, милочка, это просто гениальный выход из ситуации, я, без сомнения двумя руками за это. Нисколько не сомневаюсь, что мои коллеги поддержат вас в столь благородном поступке.
Дежурный и штатный врач переглянулись и одобрительно закивали головами
-- Я надеюсь, инспектор, вопрос исчерпан, и вы окажете всяческое содействие нашей сотруднице в ее инициативе? -- обратился заведующий к инспектору.
Инспектор молча посмотрел на врачей.
-- Без сомнения, окажу, можете не сомневаться. Ну, раз так, то тогда завтра же с утра мы и начнем. Примерно к часам десяти придут наши ребята, так что вы можете быть свободны.
Штатный врач встала.
-- Я боюсь, что ваши люди, инспектор, наломают здесь дров, у них, наверняка, нет сдержанности в эмоциях, а это все-таки не вредители какие-нибудь, а больные. Так что я, пожалуй, помогу им держать себя в рамках приличия завтра утром
Инспектор пожал плечами:
-- Буду только рад этому. Что ж, тогда позвольте откланяться, увидимся завтра, всего доброго. -- Он пожал всем руки и удалился.
Врачи, немного помедлив, также вышли из холла, кто куда.
Помощник встал и тяжело потянулся.
Няня стояла на том же месте, где и раньше. Он рассмотрел ее внимательнее и сильно удивился.
Няня оказалась очень симпатичненькой, молодой и прекрасно сложенной девушкой. Ее пышные пепельного цвета волосы растрепались, освободившись от снятого чепчика, длинные красивые ресницы изредка вздрагивали.
Помощник автоматически поправил галстук.
-- Простите, может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Перевозить больного надо ведь сейчас, -- улыбнувшись предложил он.
Девушка оставила свои мысли и быстро скользнула взглядом по помощнику.
-- Спасибо, я сама, это нетрудно, -- она повернулась и пошла к двери коридора. Ее шаги звонким отзвуком слышались в коридоре через незакрытую дверь, пока не стихли совсем.
Помощник пожевал свою губу и, расстегнув пиджак, пошел к лифту, ведущему на верхние ярусы.
1989 г.
ДРЕМЛЮЩЕЕ ПРОКЛЯТИЕ
Буря, бушевавшая над побережьем, набирала силу. Ураганный ветер сметал все на своем пути, оставляя землю за собой пустынной и черной. Ближе к морю в своей центральной части закручивающийся столбом смерч слегка слабел и смыкался плотно сжатой воздушной массой с основным потоком, более слабым, но гораздо большим по объему. Постепенно переходя в центр потока, ветер изменялся и не был столь порывист, но нажимал со всех сторон сплошной стеной, и устоять было совершенно невозможно.
Воздушный фронт тянулся на многие километры по поверхности моря и постепенно обрывался возле юго-западного побережья Индии, проходя вдоль всего западного ее берега. Там, где фронт слабел, начиналась зона теплого воздуха. Вдыхать его было тяжело и неприятно. Он занимал весь участок Индийского океана, простирающийся до востока Африки и даже вдоль него, вплоть до Мадагаскара. Здесь воздушное марево начинало слегка колыхаться и, не спеша закручиваясь в невидимые спирали и кольца, сливалось с идущим из Антарктики прохладным воздушным течением.
Проскользнув по западу Намибии и подхватив немного туч, поток вынес их, смешав в легкий, почти невидимый туман, в Атлантику, понемногу тормозя между Африкой и Южной Америкой. Здесь, с севера и из глубины материка, на западе, дули сильные ветры, принесшие много облаков и грозовых туч. Встречаясь, они перемешивались, меняя высоту, опять поднимались, кружась над океаном и создавая нечто новое. И окончательно переплетясь и изменившись, двигались на север вдоль Атлантического океана.
Сопровождающий их туман уже непроницаемой стеной окутывал поверхность океана, а за ним следовали, постоянно взрываясь молниями, грозовые тучи. В районе между Испанией и Северной Америкой движение остановилось. Оно натыкалось на внезапно возникший антициклон. Он отталкивал гигантскими рукавами напирающие воздушные массы, рассеивая их к побережью, оттуда они проникали еще дальше вглубь. Огибая рельеф местности и замедляя свое движение, течение становилось спокойным и размеренным.
Растеряв все тучи на прибрежном участке, где его пересек не сильный, но напористый ветер с севера, поток преобразовался в обычный ветер средней силы, то убывающей, то опять усиливающийся за счет давления больших, чем он, воздушных фронтов. В центре материка все резко изменялось, затихая и уступая место движению нового циклона, образовавшегося еще позавчера и до сих пор достаточно сильного и стойкого. Ответвляясь от него и сдвигая другие ветра и течения, новый, очень сильный поток, вобравший в себя обильные ливни и град, стремглав понесся на запад побережья всей своей мощью. Смешивание и перестановка сил внутри него происходили постоянно. То догоняя друг друга, то отставая, внутренние потоки напоминали клубки прозрачных змей.
Вырвавшись без особого труда на простор Тихого океана, ветра распались, и над центральной частью океана воцарилась тьма, в которой засверкали молнии и посыпался град, иногда сменяемый потоками ливней. Теряя силу, поток, изрядно истощившись, вышел к Китаю и Японским островам, где был немедленно рассеян и поглощен местными течениями, идущими вдоль берега и заворачивающими на материк в районе
