поглаживает руку Саныча.
Ого! Да никак здесь роман! Ай да Саныч! Ай да скромник! Ладно, уступаю ему без боя. На мой век хватит других красоток.
Проходя по коридору, я представил себе их рядом: сухой, как спичка, Саныч и крупная сочная ягода - Вика-ежевика. Забавно!
* * *
Я еще не знал, что сделаю с Максом.
Но для начала решил осмотреть тылы домика на Полевой, откуда прокрался этот мерзавец.
Впритык к забору тянулась двухпутная железная дорога с весьма интенсивным движением. Здесь ходили не только товарняки, но и скорые, и электрички.
Я сразу же понял, с какой легкостью Макс мог наблюдать за присутствием Саныча. Достаточно было сесть в любую вечернюю электричку и посмотреть из окна, горит ли в домике свет.
Метрах в трехстах находилась платформа 'Полевая', чрезвычайно оживленная днем и совершенно пустынная с наступлением сумерек. Ознакомившись с расписанием, я убедился, что в тот злополучный вечер Макс приехал именно на электричке. Видимо, и в дальнейшем он будет пользоваться ею.
За железной дорогой раскинулась территория мясокомбината, периодически наводящего зловоние на всю округу. Трехметровый бетонный забор поверху обтягивала колючая проволока. Под ним буйно разросся бурьян - выше человеческого роста. Идеальное место для засады, откуда отлично просматривается освещенная рядом фонарей платформа. Да и горящие всю ночь прожекторы 'Вторчермета' и мясокомбината - мои союзники.
В противоположной от платформы стороне железная дорога круто огибала нефтебазу. Помнится, Саныч рассказывал как-то, что это место облюбовано самоубийцами. Чуть не каждый месяц какой-нибудь несчастный сводил тут последние счеты с жизнью. Были и случайные жертвы, особенно после авансов и получек. Масса пьяного народу перетекала через рельсы именно на этом опасном закруглении, будто не ведая, что тормозной путь у поезда, тем более скорого, - больше километра.
Так что же мне делать с Максом?
Но сначала надо его выманить из норы.
* * *
Я не хотел ни в малейшей степени рисковать Санычем, единственным на сегодняшний день человеком, который хоть что-то затронул в моей душе.
Вскоре сложился план.
В нашем драматическом театре на вторых ролях служил актер по фамилии Струйкин, обликом несколько напоминающий Саныча. Ну а полное сходство мог придать грим.
Актер был сильно пьющий, с вечно пустым карманом, поэтому на мое предложение согласился без раздумий. Естественно, дело я ему представил как невинный розыгрыш.
И вот в домике на Полевой загорелся свет. (Саныча я тайно отвез в Жердяевку.)
Моя задача сильно облегчалась тем, что после наступления темноты проходило всего четыре электрички, и мне не было нужды подолгу торчать в бурьяне. Я прослеживал отъезд очередного поезда, а после возвращался в домик, коротая время за беседой с лже-Санычем, знавшим массу любопытнейших театральных историй. Перед проходом каждой электрички он степенно расхаживал - в качестве приманки - по двору, освещенному вторчерметовским прожектором.
Почему я не дожидался Макса непосредственно в доме? Терпение, скоро узнаете.
Макс появился на третий вечер предпоследней электричкой в 23.15. К этому моменту район Полевой прочно погрузился в дрему. Лишь собачий лай изредка нарушал глубокую тишину.
Макс был единственным, кто сошел на платформу. Сбежав по ступенькам, он быстро и бесшумно, как пантера, двинулся в мою сторону.
Что ж, он сам выбрал свою судьбу! Этот убийца и садист не оставил мне иной возможности. Пора раз и навсегда оборвать цепочку злодеяний, которыми унизан путь этого мерзавца.
Через четыре минуты должен был пройти скорый. Теперь понимаете, почему я не мог поджидать его в доме? Я не успел бы.
Когда Макс приблизился на достаточное расстояние, я послал ему мощный мысленный приказ.
Он с ходу остановился, будто налетел на невидимую преграду.
Оглядевшись на всякий случай, я покинул свою засаду.
- Макс, куда топаешь?
- Надо развязать язык одному сучонку, - ответил он с закрытыми глазами.
- Что ты собираешься с ним сделать? В его правой руке блеснула финка. Очевидно, та самая. Я так и не понял, откуда она появилась.
- За ним должок.
- Он ведь предлагал тебе деньги?
- Собачье дерьмо! Дешевка! Мелочью хочет откупиться. А я за него срок мотал. Или он сведет меня с хозяином, или я вырежу его сердце. Поглядим, зашьют ли его во второй раз.
Где-то далеко-далеко послышался перестук колес.
Продолжать беседу не имело смысла.
- Макс, становись на шпалы, на второй путь, и топай вперед. Да поторапливайся!
Он подчинился.
Я шел за ним сбоку по извилистой гаревой тропинке, строго контролируя дистанцию.
Когда мы приблизились к опасному закруглению, о котором я упоминал, скорый был совсем рядом, хотя его и закрывали цистерны нефтебазы.
Ну, пора!
Я бросился в густые заросли бурьяна, которого и здесь было предостаточно.
Локомотив вырвался из-за поворота. Мощный прожектор, похожий на удивленный глаз циклопа, высветил поджарую фигуру Макса, стоявшего между рельсов. Раздался протяжный гудок.
Должно быть, я непроизвольно ослабил контроль.
Макс вдруг встрепенулся, словно выходя из транса и обретая способность здраво рассуждать.
На миг я заколебался, пораженный чудовищностью своего замысла.
Макс рванулся было в сторону, но я, собрав волю в кулак, послал ему последнюю команду.
В следующую секунду локомотив подмял его под себя. Надрывно завизжали тормоза.
Пригибаясь, я бросился к забору нефтебазы, вдоль которого тянулась тропинка, выводящая на Полевую, и через несколько минут вошел во двор Саныча с другой стороны.
Состав стоял напротив. Он полностью прошел через то самое место. Хлопали двери, тревожно переговаривались проводники. Несколько человек с фонарем пробежали к хвосту.
Помнится, я где-то читал, что на счету каждого машиниста, в среднем, до десяти человеческих жизней. Им не привыкать. Издержки профессии. Тем более что поворот, где все произошло, давно уже пользуется у них дурной славой. Очередной самоубийца. Только и всего.
Струйкин стоял неподалеку.
- Что там случилось? - кивнул он на замерший поезд.
- Кто его знает? - Я пожал плечами. - Вероятно, встречного ждут.
- А-а...
- Знаешь, дорогой, поехали-ка в город.
- А как же розыгрыш?
- Не состоится. Тот человек уехал. Навсегда.
- А мой гонорар?
- Получишь сию минуту.
Я подвез актера до театрального общежития, где он обитал, и, покуда тот шел к подъезду, облучил его блокиратором.
* * *
Я рассказал Санычу, что ночью кто-то опять попал под поезд на злополучном повороте. Судя по найденной финке - это Макс.
Саныч ничего не ответил, но его взгляд, полный трепетной благодарности, был красноречив.
