время раздражало его, и поэтому он иногда взбрыкивал, если представлялась такая возможность.
В какой-то степени Джеймс был прав. Почему воспоминания о Дэниеле Ворвике должны омрачать ей жизнь? Разве он недостаточно навредил ей?
— Знаешь, — сказала она размеренным тоном, — я с удовольствием пожила бы некоторое время в Окли. Спасибо за приглашение.
Джеймс улыбнулся и похлопал ее по плечу.
— Вот и прекрасно, — хихикнул он и бросил пустую банку из-под пива в корзинку от мусора, которая и так уже просто задыхалась от этих пустых банок.
Гости стали расходиться только к утру. Лора зевнула и осмотрелась. Камбуз был буквально завален грязными стаканами, тарелками и остатками пищи.
— Почему бы тебе не пойти в каюту и не поспать? — предложил Джеймс. — Я сейчас отвезу Мэгги в аэропорт встретить брата, а потом поеду в университет и соберу кое-какие вещи. Тебе нет необходимости ехать с нами.
Мэгги поддержала его:
— Оставайся. Все равно тебе не удастся поспать дома, когда приедут Джон с Келли и со своими ребятами. Я передам Джеймсу твои чемоданы, если хочешь.
— Я, право, не знаю… — сказала Лора с сомнением в голосе.
Джеймс пошел с Мэгги к машине, а Лора еще раз оглядела весь этот беспорядок. «Ладно, — подумала она. — Уберем все это утром. А сейчас я просто умираю от усталости». Добраться до кровати — это был предел ее мечтаний.
В каюте она разделась, быстро вымылась и легла на широкую кровать, укрывшись прохладной простыней. Она блаженно вздохнула. Вскоре, убаюкиваемая плеском волн, ударяющихся о борта яхты, она заснула глубоким сном.
Прошло какое-то время. Она проснулась, протерла глаза и удивленно посмотрела вокруг на незнакомую обстановку. Дверь в каюту была открыта. Она удивилась. Как же так, ведь она точно закрывала дверь? Потом она сообразила. Ну конечно, Джеймс вернулся. Она потянулась и снова закрыла глаза.
— Ты опять за старое, Лора? Чувство меры для тебя пустой звук.
Услышав этот низкий хриплый голос, она моментально проснулась, села в кровати и, вытаращив глаза, уставилась на высокого человека, стоявшего в дверях.
Как же так, подумала она, лишившись голоса, чтобы что-то ответить ему. Как он мог здесь оказаться? Ведь Джеймс сказал… Но это точно был Дэниел, если, конечно, у него не было двойника.
— Ты сознательно меня преследуешь? — спросила она ледяным тоном.
— Тот же самый вопрос я могу задать и тебе, — возразил он. — Я пришел сюда, чтобы немного отдохнуть в спокойной обстановке, а вместо этого нахожу здесь тебя. Ты не считаешь, что время ушло, чтобы вернуть прошлое? Вряд ли тебе удастся поймать меня на ту же самую наживку.
— Ты параноик, — сказала она спокойно. — Я всегда думала, что ты ненормальный, но теперь я в этом уверена.
Он хмуро смотрел на нее:
— Что ты делаешь в моей постели? Лора опешила, с трудом выговорив:
— А разве это не кровать Джеймса? Дэниел прищурился:
— А, так вот в чем дело? Я так и предполагал. Ты своего не упустишь, ведь так, Лора?
— Я не понимаю, о чем ты? — голос ее стал низким и взволнованным. В глазах его было что-то такое, что заставило ее всю напрячься.
— Значит, ты и есть та самая женщина, с которой он проводит все свое время вот уже несколько месяцев?
Лора пожала плечами:
— Мы встречаемся с ним время от времени. Он окинул взглядом широкую кровать.
— Понимаю, — заметил он с сарказмом, и Лора почувствовала, как кожа ее покрылась мурашками от возмущения.
— Не следует утверждать того, чего не знаешь, — возмущенно сказала она, окинув его презрительным взглядом.
— Ты так считаешь? Ты же сама сказала мне об этом в тот вечер у университета.
Он скоро будет очень богатым, разве не ты это говорила, Лора. Поэтому ты с ним и встречаешься.
— Нет, не поэтому. Мне нравится Джеймс, — возразила она убежденно. — Мы друзья, и все. И даже ты не сможешь очернить наших отношений.
— Не смогу? Та забываешь… Я тебя знаю, Лора. Я все о тебе знаю. И знаю, что ты понимаешь под дружбой.
Он бросил ей эти слова в лицо как ужалил, и она ответила:
— Джеймс, по крайней мере, человек, мягкий и теплый. Он не такой кусок льда, как ты.
— Так вот как ты думаешь обо мне? Интересно, как ты пришла к такому выводу?
Его стального цвета глаза безжалостно оглядывали ее, и она замолчала, натягивая на себя пуховое одеяло дрожащими пальцами. Сердце ее бешено колотилось. Ее защитная реакция вызвала у него только саркастическую улыбку, и она еще крепче схватилась за одеяло. Она ненавидела себя за то, что он
