деньги — это все, что мне нужно, и без колебаний предложил мне это. Тебе была нужна только похоть, и когда ты не смог сломить меня, ты решил меня купить. — Она всхлипнула и отвернулась от него, от его пристального взгляда.
— Ты говоришь так, будто заготовила свою речь заранее. Все было совсем не так. Я не такой, поверь мне. То, что я чувствую к тебе, Лора, я не могу понять. Это что-то от первобытного человека: страсть, голод, который невозможно утолить. И я готов на все, чтобы добиться тебя.
— И тебя не пугает моя расчетливость? — она хмыкнула, вытирая тыльной стороной руки мокрые от слез глаза. — Может быть, этого не стоит делать?
Он погладил ее по плечу, расправляя шелк ее блузки:
— Нет, не пугает.
Он смотрел на нее, не моргая, глаза его были задумчивыми. Пальцами он чертил круги на ее плече. По коже у нее пробежали мурашки.
— Когда твой отец предложил мне картину, он сказал, что ты хочешь получить за нее как можно больше. Вначале я не поверил, что он говорит это серьезно. Но потом кто-то другой предложил купить у него эту картину, и я выкупил ее, чтобы она не досталась никому другому. Я был в недоумении. Ты вроде бы так искренне говорила о картине. И я решил, что ты просто играла. Но что бы там ни было, я не мог позволить какому-нибудь незнакомцу купить эту картину. И я подумал, что если картина тебе действительно дорога, ты сама придешь ко мне. — Глаза его погрустнели. — Но ты не сделала этого. Ты не сказала ни слова. Прошло четыре года. Ты продала магазин и решила получить картину обратно.
У Лоры перехватило дыхание:
— Я не собиралась продавать картину! Но отец был в отчаянии, он был в большом долгу перед тобой.
— Я не требовал с него долга. Мало того, я сделал все, чтобы его поставщики тоже не требовали с него денег.
Лора недоверчиво посмотрела на него:
— Но отец говорил, что у него нет другого выхода.
— Не думаю, что это было так. Он просто хотел избавиться от этой картины. Возможно, она напоминала ему о жене, которая его оставила, для которой любовь к живописи значила больше, чем любовь к нему. Однажды он сказал мне, что вы с матерью очень похожи. Но я не думаю, что, продав картину, он выбросил бы эти мысли из головы. Ты все равно напоминала ему о ней. А потом, возможно, он решил, что, продав картину, он выбросит из головы всякую идею о создании галереи.
— Он никогда не говорил мне об этом. Возможно, ты прав. Я знаю, что ему не хотелось заниматься картинами. Ему гораздо ближе было иметь дело с антиквариатом. Его профессия была — реставратор. И он не мог совершенно отказаться от нее.
— У твоего отца, к сожалению, никогда не было способностей к бизнесу. Он не умел обращаться с деньгами. Поэтому он и разорился, а совсем не потому, что я добивался этого.
Она смотрела на него, не зная, что ответить, глаза ее потемнели, она покусывала нижнюю губу. Он хотел, чтобы она признала, что ее отец обманул и его, и ее.
— Ты не веришь мне?.. — Пальцы его сжали ее плечи, он притянул ее к себе. — Зачем мне говорить не правду? Сейчас все это уже в прошлом. Важно одно — ты и я, здесь и сейчас, все остальное уже прошло. — Глаза его метали искры, он обжигал ее взглядом. Сердце ее стало биться чаще.
Губы его были почти рядом с ее губами. И она вырвалась от него в ужасе от того, что чуть снова не поддалась его обаянию, чуть не уступила.
— Все кончено, Дэниел. Нас ничего больше не связывает. Разве ты не видишь? Он тяжело вздохнул:
— Напротив, все только начинается, Лора. Ты моя. И сколько бы ты ни отрицала это, ты моя и всегда была моей. Нас тянет друг к другу. И ты сама чувствуешь это. Я знаю, что чувствуешь. Так почему бы нам не рискнуть?
— Ничего не выйдет, — сказала она неуверенно. — Это невозможно. Через месяц или два ты начнешь вспоминать, почему не смог заключить контракт на строительство развлекательного комплекса и кто в этом, по-твоему, виноват. Разве не так?
— Я не потерял контракт. Я заключил его. Она открыла рот от удивления, и он, тихонько приподняв пальцем ее подбородок, закрыл его. Она была поражена. Смотрела в его лицо, в его серые глаза с недоумением. И вдруг его горячие губы коснулись ее губ, и она обо всем забыла. Она почувствовала радость и удовольствие, к которым не была готова. Ее застал врасплох этот сладкий горячий поцелуй. Она почувствовала тепло, разливавшееся по ее телу. Веки ее задрожали и закрылись. Все куда-то провалилось. Она только чувствовала его губы, прижавшиеся к ее губам. Она как бы опьянела, погрузилась в сладкую дрему.
Он тихонько зарычал, предвкушая наслаждение. Лора открыла глаза и встретилась с его затуманившимся взглядом. Когда он наконец оторвал свои губы от ее губ, оба тяжело дышали.
И он сказал ей нежно:
— Даже когда я считал, что не смогу заключить этот контракт и что виной всему — ты, я искал тебя. Тебе не удастся так легко от меня отделаться, Лора.
Лора беспомощно посмотрела на него:
— Я не понимаю тебя.
— Все очень просто, — объяснил он ей. — Получив два одинаковых проекта, компания все же решила иметь дело со мной, так как меня они уже знали. И было вполне понятно, что авторы второго проекта просто воспользовались моими идеями.
— Но кто мог передать им? Ты говорил…
Он сжал ее лицо своими ладонями, расправляя большими пальцами невидимые складочки у ее рта. — Я
