– А который это час, интересно?
– Черт его знает. Не все ли равно?
– А ребята?
– Что ребята?
– Ведь они ждут тебя.
– Не ждут. Они все понимают.
– Что – все?
– То, чего ты не понимаешь.
– Ох, и глупый же ты…
Пауза.
– Слушай, а зачем ты тогда подошла?
– Когда? Во вторник?
– Да.
– Просто так…
– И действительно считала, что не надо оправдываться?
– Не знаю, может, и думала. А потом рассердилась на тебя.
– Почему?
– Почему, почему… Сам догадайся.
– Не могу. Я поглупел. Ну вот совсем поглупел. И вообще давай сядем на эту скамейку.
– Она мокрая.
– Ну и ладно. Мы все равно на нее сядем. Сядем, и я тебе расскажу об одном товарище.
– Опять о Левке или Сергее своем? («Господи, опять о смысле жизни?»)
– Нет, не о Левке. О другом. Ты его не знаешь. Так себе, рядовой товарищ. Жил-был, потом воевал, потом попал в госпиталь. Вот здесь вот этот госпиталь был на горе. Потом познакомился он с одной девушкой. А девушка была глупенькая, ничего не понимала. Потом они поссорились…
– По его вине…
– А ты ее разве знаешь?
– Встречала…
– Тогда ты должна знать, чем у них все кончилось. А?
– А разве кончилось?
Но на этом поставим точку. Хватит. На вокзальных часах уже четверть пятого. И на востоке уже стало светать – видны трубы, антенны. И вообще ничего умного эти товарищи сегодня уже не скажут. Не будем их винить в этом…
