неверный шаг.
- Этим можно воспользоваться!
- Посмотрим!
Баракс замолчал, потом спросил:
- Рой, что будет с Рамиресом?
- Умрет. Завтра, - отозвался я. - Именно так записано в хрониках, и что бы там ни было, изменить этого мы не в силах.
- Каким образом? - не унимался он.
- Точно не знаю. Источники говорят только, что его нашли застреленным где-то на улице. Где именно - никто не знает. Главное, что труп найдут и опознают. Это уже не наше дело.
В условленное время я позвонил Негадесу. Он не ответил. Трубку взял секретарь, который сообщил, что его превосходительство выехал за город на войсковой смотр и до сих пор не вернулся. Он вежливо попросил позвонить еще раз, попозже.
Связаться с Негадесом удалось только поздно вечером. Он усталым голосом сообщил, что не оставил без внимания то, что я ему сообщил, но результатов пока нет. Полковник дал мне понять, что при создавшейся ситуации у него есть дела и поважнее. Тогда я позвал к телефону Баракса, и он воспроизвел перед трубкой несколько фраз, записанных на звуковой кристалл. Потом я снова взял трубку.
- Слышали, уважаемый коллега? Это ваш голос. В соборе Нуэстра Сеньора я записал все, что вы говорили. И вашу информацию о маршруте следования президента Рамиреса, и где именно удобнее совершить на него покушение. Как вы думаете, много дал бы за эту информацию генерал Кастельяно, или руководство Фронта, или зарубежные средства информации?
- Паршивец! - зашипел в бессилии полковник, словно змея под каблуком человека. - Вы что, шантажируете меня?
- Успокойтесь, коллега. Если эта запись достанется вашим политическим противникам, они без колебаний ее обнародуют. Информация послужит доказательством, что вы продали президента иностранным агентам...
Внезапно я сообразил - в руках у меня есть еще кое-какие козыри. Рамиреса ведь тоже можно использовать. Только одному мне известно, что завтра он умрет...
- Ну, и не забывайте, что у меня в руках двойник Рамиреса. Он цел и хорошо себя чувствует, и я в любую минуту могу выпустить его на свободу или послать генералу Кастельяно. Этот человек - вылитый кондитер, и только мы двое, вы и я, знаем, что это не одно и то же лицо. Поэтому категорически вам советую, полковник, не предпринимать против меня ничего.
Негадес промолчал. Трубка буквально излучала ненависть. Я хмыкнул и продолжал:
- Вам только и нужно - добыть информацию, а остальное мое дело. Я найду и вывезу настоящего Рамиреса, после чего исчезну из страны, и вы больше обо мне никогда не услышите.
Через несколько мгновений Негадес ответил:
- Сейчас комендантский час, значит, вы, Медина, все равно никуда не сунетесь. Завтра же в пять часов утра позвоните мне, к этому времени нужная вам информация, думаю, будет у меня в руках. Это вас удовлетворяет?
Я положил трубку.
Прибыл я из будущего, а своего собственного будущего не знал, да и знать не мог. Не ведал, что со мной будет в ближайшие часы. Не догадывался, что замыслил против меня новый диктатор Боливарии полковник Негадес. Случись наихудшее и закончи я здесь свое биологическое существование, хроноклазма никакого не будет. Я никто! Для моих современников - всего лишь инспектор третьего класса Медина, исполняющий обязанности ищейки. Погибни я во время операции, взамен пришлют кого-то другого.
А для живущих здесь я не значу даже и этого. Всего-навсего какой-то бродяга-иностранец, без роду и племени. В крайнем случае, швырнут в безымянную могилу, и - конец. Никто не заплачет.
Никто?
Ну, разве что Флора...
Баракс разбудил меня без четверти пять. Лоренцо и Рамирес спали. Морщины на лице незадачливого диктатора разгладились. Он спал безмятежным сном.
- С востока доносится стрельба, - доложил Баракс. Но я, как ни вслушивался, ничего не услышал.
- До источников звуков около 35 километров, - пояснил мой помощник. Он считал совершенно естественным, что воспринимает звуки, которые, как бы я ни старался, мне никогда не услышать. Чувствительность его датчиков значительно превышает возможности человеческих органов чувств.
- Танки идут. По асфальтированному шоссе. Да, еще пять или шесть вертолетов, - добавил Баракс. На таком расстоянии ни танки, ни вертолеты нам ничем пока не угрожали, поэтому он заговорил о другом:
- Что будем делать?
- Если Негадес нападет на след, пойду в условленное место.
- В одиночку?
- А Рамиреса кто будет стеречь? Пока кондитер в наших руках, полковник будет плясать под нашу дудку.
- Не очень-то на это надейся.
Ровно в пять я набрал номер. Солнечные лучи рассыпали золото. Легкий ветерок шевелил цветы и ветки живой изгороди, обрамляющей подстриженный газон. Я надеялся, что с Флорой не случилось ничего плохого.
- Медина слушает.
- Доброе утро, сеньор, - подобострастно отозвался секретарь. Сеньор президент просил вам передать...
- Слушаю!
- Вчера патруль дважды отправлялся на прочесывание верхнего этажа летней резиденции. В обоих случаях солдаты возвращались, не выполнив задания. Один из патрульных признался, что не успел он ступить на площадку верхнего этажа, как его затошнило. Сержант, старший в патруле, тут же велел вернуться, чего впоследствии никак не мог объяснить. По приказу президента дворцовая стража прекратила все операции и была удвоена. Его превосходительство сказал, что вы можете войти во дворец. Он уже распорядился, чтобы вас пропустили. Он только просил, чтобы, во избежание лишней огласки, вы шли поодиночке.
- Ясно. Все в порядке. Буду через час.
Мы с Бараксом ехали по городу. Навстречу то и дело попадались солдаты. На перекрестках пустынных улиц торчали танки и броневики. Никто меня не остановил. Хотя уже совсем рассвело, прохожих почти не было. Боливар, казалось, вымер.
Белоснежный летний дворец с множеством башенок и шпилей, со стрельчатыми окнами совсем не походил на крепость. Просто светилось веселое пятно среди зеленого парка, полного цветов. Железная кованая ограда вела вдоль плавно изгибающейся дороги. На тротуаре стояли солдаты. Я на всякий случай остановил машину в отдалении и уверенно зашагал ко входу.
- Я - Рой Медина. Командир охраны должен быть предупрежден о моем приходе.
Секретарь не солгал - меня и в самом деле ждали.
Навстречу мне вышел совсем молодой офицер, смуглый и подтянутый. Он протянул мне руку.
- Лейтенант Райас. Мне приказано сопроводить вас на верхний этаж дворца.
- Что произошло с патрулем?
- Не ясно. Во всяком случае, туда они не добрались. Говорят, что не смогли.
По всему было видно, что дело казалось лейтенанту очень странным.
С улицы к воротам подкатил черный лимузин. Райас извинился и отошел от меня. Через минуту он вернулся. Я догадался - что-то случилось. Он прятал глаза, и поведение его вроде бы изменилось, хотя он и старался это скрыть.
Я понимал, в каком положении должны были находиться армейские офицеры. В стране появился новый президент, однако никому не было известно, что стало с предыдущим, то есть Рамиресом. Люди вроде Райаса верно служат президенту - любому законному главе правительства, которому они присягали на верность.
- Что случилось? - спросил я.
- Нет, ничего, - он смешался и опять отвел глаза.
- Что бы там ни было, прошу продолжать охранять дворец. Не выпускайте никого, пока я не разрешу, -
