Рима и Карфагена. Да, я не премину рассказать о кампанских розах, летевших под копыта твоих коней, но я не забуду и Деция Магия, которого твои воины связанным тащили в тюрьму, пока ты здесь пировал.
Деций Магий безумец! - воскликнул Пакувий с дрожью в голосе. - Он открыто призывал граждан не пускать тебя в Капую.
- Вот видишь, сказал спокойно Ганнибал, - во всей Капуе отыскался всего один человек, да и тот безумец, который не приветствовал меня и мое войско. А ты хочешь о нем слагать стихи. Разве это справедливо?
- У нас есть пословица, - сказал глухо Невий: - 'Истина часто страдает, но не гибнет никогда'.
Ганнибал хлопнул ладонью по лбу:
- Я понял все. Ведь и ты сидел в тюрьме. Поэтому тебе стало жаль Магия. Обещаю по случаю этого торжественного дня даровать безумцу свободу, если он публично признает свою вину... А теперь, - Ганнибал обратился к Пакувию, - покажи мне город. Что тут у вас самое интересное?
- Амфитеатр! - в один голос ответили Пакувий и Ниний.
Это было огромное сооружение в форме круглой чаши. Стенки ее составляли ряды зрителей, а дно - арену, посыпанную мелким белым песком. Ганнибалу отвели почетное место - у самой арены. Здесь всегда сидели иностранные послы и капуанские сенаторы.
Амфитеатр встал, криками и рукоплесканиями приветствуя почетного гостя и союзника Капуи. Но вот все смолкло. На арену двумя отрядами, человек по тридцать в каждом, выступили воины. Щиты их, расширяющиеся кверху для прикрытия груди и плечей, имели золотые и серебряные накладки. У воинов с серебряными щитами была белая полотняная одежда, у воинов с золотыми щитами - пестрая. Колыхались, как листья сказочных деревьев, яркие перья, украшавшие островерхие шлемы.
Сделав круг, воины остановились напротив того места, где сидел Ганнибал, и прокричали хором несколько слов.
- Идущие на смерть приветствуют тебя, - шептал Пакувий Ганнибалу. Это обычная фраза гладиаторов. Они из школы Ниниев.
Ганнибал уже был захвачен красочным невиданным зрелищем. Служители раздали бойцам оружие, и по сигналу трубы гладиаторы ринулись друг на друга. Мечи мелькали в воздухе, как молнии. Слышались удары мечей, воинственные крики самих гладиаторов и возгласы толпы, одобряющей своих любимцев:
- Загоняй его к барьеру! - Рази! Бей труса!
У барьера стояли надсмотрщики с бичами и железными палками. Горе тому, кто уклонится от боя и не даст насладиться зрителям картиной своих мучений.
Победили воины с золотыми щитами. Их осталось всего шестеро.
- Слава золотым! - надрывались зрители. - Слава!
Победители покинули арену. Выбежали люди с раскаленными щипцами. Они приложили их к распростертым на арене телам, чтобы убедиться, не остался ли кто в живых. Ганнибал ощутил запах горящего мяса. Мертвых уволакивали крючьями, а тяжелораненых добивали молотами. Другие служители граблями выравнивали песок, засыпая лужи крови.
Пока убирали арену, Пакувий рассказывал Ганнибалу о древнем обычае гладиаторских боев.
- Нашими учителями были этруски, одно время владевшие Кампанией и основавшие Капую. Но у этрусков бои устраивались лишь на похоронах лукомонов - так они называют правителей своих городов. Для нас же гладиаторский бой - это праздник. Скорее наша чернь откажется от дарового угощения, чем пропустит такое представление.
- А есть ли гладиаторы у римлян? - обратился Ганнибал к Невию.
- Конечно, ответил поэт. - Только Риму сейчас не до гладиаторов.
На арену вышли двое бойцов в шлемах с забралами. Черное тело одного из них напоминало статую из эбенового дерева. Другой гладиатор был выше своего противника на целую голову, у него было стройное тело со светлой розоватой кожей.
- Галл и эфиоп! Галл и эфиоп! - вопили зрители.
Судя по крикам, эти гладиаторы были хорошо знакомы капуанцам. Выступление их считалось праздником. Но гладиаторы явно не оправдывали ожиданий публики. Они сражались нехотя, вяло.
- Огня! Бичей! - яростно кричали капуанцы.
И служители наотмашь били гладиаторов бичами из бычьей кожи. Бич оставлял на теле галла длинные кровавые следы.
Ганнибал невольно вспомнил поединок, устроенный им перед войском после перехода через Альпы. Там бойцы сражались с большей яростью, хотя их не погоняли ни бичами, ни раскаленными прутьями.
- А что получит победитель? - спросил он Пакувия.
Капуанец не понял вопроса.
- Ты хочешь, сказать, какое вознаграждение получит ланиста? - спросил он.
- Нет, я спрашиваю, какая награда ожидает победившего гладиатора.
Капуанец рассмеялся:
- Может быть, в благодарность за доставленное богатство ланиста избавит его от розог, когда он провинится, или будет кормить досыта.
- Теперь я понимаю, почему они сражаются как неживые, - молвил Ганнибал. - Если бы наградой за победу была свобода, тогда не понадобились бы эти люди с бичами.
- Но хороший гладиатор стоит целого состояния! - возразил Пакувий. Ланиста слишком часто рискует потерять его на арене и мечтает лишь о том, чтобы отличный боец остался жив. На что же он будет надеяться, если победителя ждет свобода? А впрочем... - Пакувий задумался. - Ты наш гость, и выполнить твое желание для меня счастье!
Не успел Ганнибал промолвить и слова, как Пакувий уже что-то быстро-быстро шептал служителю на ухо.
Через несколько мгновений по знаку служителя схватка остановилась. Глашатай объявил:
- Присутствующий среди нас великий наш друг и полководец Ганнибал просит даровать в этой схватке свободу победителю. Пакувий оплачивает все убытки, которые понесет от этого ланиста.
Схватка возобновилась. Галл начал теснить эфиопа. Тот яростно отбивался, медленно отходя к барьеру, отделяющему арену от зрителей.
Амфитеатр, как и при схватке 'золотых' и 'серебряных' щитов, разделился на два враждующих лагеря.
- Гони черную собаку! - вопили сторонники галла.
- Не подпускай близко галла! - орали приверженцы эфиопа.
Да, это была схватка, какой еще не приходилось видеть ни капуанцам, ни Ганнибалу. Там, у подножия Альп, сражались юнцы, истощенные голодом и цепями, а здесь бились мужи, не уступающие друг другу ни в опытности, ни в воле к победе. Свобода была на острие меча у каждого из бойцов.
Вскоре стало заметно, что галл начал уставать. Его лицо и плечи покрылись потом. Движения стали неуверенными. Галл торопился, стремясь как можно скорее нанести противнику удар, эфиоп бился хладнокровно. Только еще больше заблестели его черные плечи и шары мускулов на руках.
Но что это?
Меч ударил в щит эфиопа. Эфиоп поскользнулся. Нет, это обманное движение. Снизу он нанес короткий и сильный удар. Галл рухнул на песок к ногам эфиопа.
Амфитеатр грохотал. Зрители вскочили с мест и кричали, приветствуя победителя. Многие бросали на арену цветы и монеты, желая вознаградить гладиатора.
Ниний достал из кожаного мешочка монету, намереваясь ее бросить на арену.
- Постой! - остановил его Ганнибал. - Дай ее мне.
Ганнибал внимательно рассматривал большую медную монету с изображением волчицы, кормящей двух младенцев.
- Как это называется - спросил он после долгой паузы.
- Асс, - отвечал Ниний.
- Это римская монета? - спросил Ганнибал, припомнив, что римляне приписывали основание своего города близнецам, вскормленным волчицей.
Нет, это наша капуанская монета. Капуя считала себя сестрой Рима.
