врывается ему в душу, миллион змей впивается в каждую клетку. Что же касается природы воздействия гоминоида на человека, то здесь любые домыслы будут лишь слабой догадкой. Ведь если суггестолог, стараясь избавить больного от вредной привычки, внушает ему отвращение к ней в соответствии со своим представлением об отвращении, со своей долей фантазии, то что может внушить гоминоид? Какое мы имеем представление о его подсознании?. Что мы знаем о его фантазии, его гамме ощущений, его восприятии, его способности воздействовать на наше подсознание?
Говорят, наше правое полушарие мозга, ведающее подсознанием, своего рода окно в бездну пространства и времени, нашего прошлого и будущего, в бездну, в которой есть свои Вселенные. И вот представьте, что это окно в ваше сознание вдруг распахивается. Сможет ли выдержать открывшееся зрелище наше бедное ограниченное сознание, если возникает перегрузка по всем пяти чувствам? Когда в электросети скачет напряжение, сгорают предохранители. То же самое происходит с нами. Либо психика на энергетический удар реагирует полным отключением, и человек умирает от ужаса; либо частичным он теряет сознание; либо в компьютере мозга сгорают участки нервных клеток, и человек сходит с ума. К счастью, природа предусмотрела беззащитность разума перед информацией, которая может его сжечь. Она придумала страх и ужас, как две ступени предчувствия опасности, предупреждение организму, что нужно профилактическое отключение. Вот почему, когда Флобер и Мопассан слушали рассказ Тургенева об испытанном им ужасе при встрече с дикой волосатой женщиной, оба пришли к выводу: природа ужасного - в неизвестности, которую нельзя оценить, так как не с чем сравнить. Внешне гоминоида, конечно, можно сравнить с медведем, крупной обезьяной или даже с человеком баскетбольного роста. Но интуитивное ощущение его как особого существа, ощущение, его природы, нельзя сравнить ни с чем. Это действительно нечто неведомое. Дело не только в даре суггестии.
Есть веши менее понятные. Известна история Заны - дикой волосатой женщины, пойманной в 60-е годы прошлого века на Северном Кавказе и долгое время жившей в имении князя Генабы - селе Тхина Очамчирского района, в 78 км от Сухуми. Известно и то, что у Заны от местных мужчин рождались дети. Сама она умерла в 1890 году, а младший сын ее Хвит сравнительно недавно - в 1953-м. Поисками могил Заны и ее детей занимался вначале Б. Поршнев, а затем один из самых активных наших гоминологов И. Бурцев. Вот его рассказ о странных явлениях, с которыми довелось столкнуться: 'Еще в 1977 году я пришел к выводу, что искать гоминоида и общаться с ним можно с помощью экстрасенсов.
Они помогали мне и в поиске могил Заны и ее потомков в Абхазии. Одна женщина-экстрасенс подошла к могиле Хвита и сказала: 'У него очень сильное, агрессивное поле, и он очень недоволен тобой, он на тебя очень сердится, буквально размахивает костями'. А надо пояснить, что эта могила уже много лет пустовала. Останки Хвита были мною извлечены из нее еще в 1974 году. И раскопки сопровождались загадочными обстоятельствами. Абхазцы недаром говорят что нельзя раскапывать 'костяки', тем более. мужчин. Обязательно, говоря, будет что-то нехорошее: дождь, гроза или что угодно. Я тогда, конечно, посмеивался, думал, мол, ерунда все это, предрассудки. Но то, что произошло дальше...
Когда стали раскапывать могилу Хвита, было совершенно безоблачное небо. Ни облачка, ни ветерка. Пекло так, что мы даже. разделись. Но, когда добрались до костей, когда почти все их уже извлекли, погода резко изменилась. Прямо, как говорят, 'гром с ясного неба'. Мгновенно неизвестно откуда появились тучи, и начался такой проливной дождь, что. едва успели кости оттащить под навес. Промокли до нитки. И тут только до меня дошла ненормальность всего происходящего. Неужели случайное совпадение? Я был просто потрясен. А перед дорогой в Москву, куда я должен был везти останки Хвита на обследование, вдруг заболел странной болезнью - чем-то вроде лихорадки с температурой от 39 до 40 градусов. Причем то в жар бросает, то в холод. В Москве две недели пролежал в больнице. Врачи не обнаружили никакого вируса, но решили, что это москитная лихорадка. Болезнь, последняя эпидемия которой была у нас в Крыму в 1918 году! откуда, каким образом? Никакие москиты меня не кусали - их просто не было. Приятели шутили: - мол, это месть фараонов. Месть не месть, на как все это объяснить?
Уверен, у этих существ более сильное биополе, чем у нас. И вроде они, видимо, 6ольшую роль играют в природе, чем люди, теснее, чем мы, связаны с какими-то силами, нам неведомыми... Поэтому вряд ли что-то от себя выдумала женщина-экстрасенс, когда возле пустой могилы Хвита сказала, что он на меня сердится. Ведь и после истления тела в могиле от человека что-то остается, какаято информация... Не Менее странная вещь произошла дальше. Когда я спросил ее, где могила Заны, и она стала настраиваться на поиски, ей вдруг стало очень плохо, ее стало рвать. Но стоило нам отойти от кладбища, у нее все прошло. Попытались вернуться, опять все начинается. Говорит,' 'Мне не дают, мне не позволяют...' Кто мешал ей показать мне могилу Заны?. Пришлось эти поиски прекратить'. Объяснения подобным явлениям пока нет. Остается фантазировать. Например, четыре года назад группа киргизских геологов попала в одно из горных ущелий массива Кекиримтау и через день вынуждена была покинуть его из-за постоянных головных болей и нарастающего чувства страха.
'Он может программировать пространство, - на полном серьезе сказал мне, узнав про этот случай, знакомый физик. - Любая местность, как и вода в стакане, имеет память. Так что для изгнания непрошеных гостей гоминоиду. нет надобности самому постоянно находиться в ущелье, достаточно из другого места видать несколько импульсов угрозы'. Можно, конечно, воспринять это утверждение как шутку или просто фантазию. В конце концов, какой же силы должен быть энергетический импульс, чтобы на большой территории повсюду воздействовать на людей? Но недавно, перечитывая протоколы разных лет о встречах с гоминоидами, я поймал себя на том, что мысленно отмечаю про себя одну его странную привычку: там, где овцы, он подкарауливает маток во время окота; там, где лошади, кобылиц, готовых родить. Зачем? Оказывается, он поедает плаценту, или, как ее еще называют, 'послед', - т. е. оболочку новорожденного, в которой он находился во чреве матери. 06 этой привычке гоминоида рассказывали руководителю смолинского семинара Ж. Кофман кабардинцы, о ней упоминает и таджикский этнограф О. Муродов, о том же не раз слышал и И. Бурцев от очевидцев в Азербайджане. Впрочем, разве это что-нибудь объясняет? Мало ли каковы вкусы разных животных нашей планеты, тем более таких уникальных...
И вдруг я понял причину моего подсознательного интереса. Вспомнил, что именно о плаценте необычные вещи рассказывал в. интервью журналу 'Атеистические чтения' заведующий кафедрой гистологии и эмбриологии Крымского мединститута профессор А. Брусиловский, подчеркивая уникальность плаценты по всем параметрам. Уже древние египтяне считали плаценту обиталищем души человека и во времена.торжественных шествий впереди фараона несли знамя с изображением его царственной плаценты. Именно через нее идет обмен информацией между организмами матери и ребенка, постоянно общающимися, но в то же время самостоятельными, поскольку кровь их благодаря разделяющей ткани плаценты нигде не смешивается. Значит, обмен информацией идет на энергетическом уровне. Состояние плаценты, говорит А. Брусиловский, в такой степени отражает особенности плода, что плаценту образно называют его визитной карточкой.
Но если мы сейчас признаем, что материя, даже самая неодушевленная, имеет память, то почему не допустить, что в плаценте заложена память набора энергии? Ведь появление каждого нового органа невозможно без всплеска энергии. Этими всплесками и заряжена плацента. Значит, 'сторожа' плаценту, гоминоид ожидает не просто кусок плоти себе на обед, ведь мясо он, как правило, не ест, а нечто недостающее ему, как приемнику - батарейки. При его даре к суггестии и мгновенным перемещениям, требующим массы энергии, он интуитивно ищет ее где только может, в том числе и в пище. Недаром же йоги говорят: мы то, что мы едим.
С гоминоидами связано много и других загадочных явлений, по которым можно строить новые гипотезы. Об этом думал великий шведский естествоиспытатель Карл Линней, который за год до смерти, в 1777 году, писал: 'Если уж вызывает удивление жизнь обезьян, то о троглодитах - так он называл гоминоидов, не отождествляя их с человеком, - сходствующих весьма с родам человеческим, без изумления ни один естествоиспытатель рассуждать не может. Посему удивляться должно, откуда то произошло, что человек, имея свойственное ему любопытства, оставил сих диких доселе во тьме и не хотел нимало вникнуть в их существование. Не меньшую пользу приобрел бы себе философ, ежели бы провел несколько дней с одним из сих животных, дабы изведать, насколько человеческий разум от его разума отличается, откуда открылось бы различие между бессловесным и Словесными тварями'.
А действительно, насколько?
