Через несколько дней стало известно, что лучший русский адмирал погиб при взрыве броненосца. Дуэль Макаров — Того закончилась.
Но «Петропавловск» не стал единственной жертвой японских мин. Через полчаса после того, как над ним сомкнулись морские волны, броненосец «Победа» наскочил на одну из них и получил серьезные повреждения. Русская эскадра поспешно и в полном беспорядке вернулась в порт. Казалось, она теперь не в состоянии выйти даже на внешний рейд.
В это время Того получил сообщение о ходе наземных операций: 1-я японская армия форсировала Ялуцзян, вошла в Маньчжурию и там ожидала подкрепления со стороны 2-й армии, которая должна была высадиться на восточном побережье Ляодунского полуострова. Операция должна была начаться 1 мая. Адмирал Того должен был поддержать ее действиями флота. В первую очередь необходимо было подумать о противодействии возможным вылазкам русских крейсеров из Владивостока на японские морские коммуникации. Без особого энтузиазма, но и не колеблясь Того выделил часть сил, чтобы оградить себя от любых сюрпризов с этой стороны. Эскадра из броненосных крейсеров, крейсеров и две флотилии миноносцев были выделены в распоряжение Камимуры. Господство в Желтом море должно было обеспечиваться остальными силами флота. Кроме того, была организована новая передовая база флота на островах Эллио. Для этого были проведены дноуглубительные работы, выставлены минные заграждения, построены причалы. Того знал имя человека, способного выполнить их в полном объеме и в кратчайшие сроки. «Прошу руководство по обустройству базы флота на островах Эллио поручить контр-адмиралу Миура Ко», — писал он в рапорте Генеральному штабу. «Согласны», — был ответ. «Прошу подготовить суда для новой попытки закупорить вход в Порт-Артур». Принято без споров. Это и есть командующий. По скорости принятия его предложений Генеральным штабом Того мог судить о своем личном престиже, а также о своей части ответственности. Япония верила в него безоговорочно.
30 апреля пришла еще одна новость, которую можно было ждать, которую, во всяком случае Того, ждали, но однако, превратив угрозу из предположения в факт, она по-новому осветила будущее: русский Балтийский флот был официально переименован во 2-ю Тихоокеанскую эскадру.
2 мая была предпринята третья попытка запереть ворота Порт-Артура. Она была самой массированной и, пожалуй, самой решительной и настойчивой. Двенадцать транспортов приняли в ней участие, и двенадцать были потеряны. Внезапный шквал южного ветра, вздыбив штормом море, превратил операцию в безнадежное предприятие. Спасательные шлюпки переворачивались, к убитым добавлялись утонувшие. На этот раз почти все добровольцы погибли.
Но на следующий день Того отправил в Генеральный штаб следующую телеграмму: «Выход из порта окончательно закрыт для крейсеров и крупнотоннажных кораблей». И правда, когда японские крейсера вплотную подошли к Порт-Артуру, ни один русский корабль не вышел им навстречу. Упорство и мужество, доведенные до самопожертвования, были, кажется, вознаграждены. Это так, но совсем не в той мере, как считал Того. На самом деле ни одному из пароходов не удалось затонуть в лучшей позиции, чем самым удачливым из предыдущих. А произошло то, о чем японцы еще не знали.
Адмирал Алексеев поручил временно исполнять обязанности командующего эскадрой начальнику своего штаба контр-адмиралу Витгефту, предписав ему, «чтобы не ослабить флот, не предпринимать никаких активных действий». Того думал, и доложил об этом наверх, что русская Порт-Артурская эскадра стала наконец пленницей, и — но по другим причинам, чем те, о которых он думал, — так и было. Героизм японских добровольцев и всех японских моряков не остался бесполезным. Ничто при длительном применении не остается без результата.
Но японские боги, по-видимому, нашли в начале мая 1904 года, что такой человек, как Того, заслуживает чести встретить на своем пути максимальное число препятствий.
12 мая во время траления минных полей подорвался миноносец номер 48. Его командир и пятеро матросов погибли, остальные члены экипажа ранены. 13 мая авизо «Миако» от столкновения с миной взорвался и затонул. Вечером 14 мая в густом тумане эскадра Дева возвращалась из района Порт-Артура в новую базу на островах Эллио. Крейсер «Кассуга» врезался в «Йосино». «Йосино» набрал воды, перевернулся и затонул. После него на воде осталась одна-единственная спасательная шлюпка, в ней находились несколько моряков плюс портрет императора, который они успели спасти. Погибли 32 офицера и 287 матросов. «Кассуга», также получивший серьезные повреждения, вынужден был месяц провести в Японии на ремонте. Утром 15 мая адмирал Нассиба отправился к Порт-Артуру с отрядом из трех броненосцев: «Хацудзе», «Ясима», «Сикисима», крейсера «Кассаги» и авизо «Тацута». В 10 ч 30 мин. «Хацудзе» налетел на мину, а через несколько минут настала очередь и «Ясимы». Оба броненосца затонули, первый в 12 ч 33 мин., столкнувшись со второй миной, второй около шести часов вечера, когда его уже буксировали на базу. В итоге 492 погибших. Адмирал Нассиба, спасшийся с «Хацудзе», перешел на борт «Тацуты». В тот же вечер в густом тумане авизо выскочил на берег пустынного островка. На следующий день поздним вечером затонул авизо «Осима», протараненный своим собратом. В 22 ч 22 мин. того же дня контрминоносец «Акацуки» подорвался на мине перед Порт-Артуром.
Восемь кораблей за шесть дней. В один день и без всякого боя японский флот потерял треть своих броненосцев.
Британские военные корреспонденты, находившиеся на борту броненосца «Микаса», внимательно наблюдали, с профессиональным любопытством и тайным сочувствием, за человеком, в руки которого Япония вложила такую мощь и возлагала столько надежд и которому предстояло отчитаться о таком замечательном разгроме. Того остался верен себе. Он упоминал о японских потерях только в приказах, предназначенных как можно быстрее их компенсировать. Возможно, именно в эти злосчастные дни он заслужил наибольшее восхищение всех окружавших его.
6 июня вице-адмирал Того узнал, что ему присвоено звание адмирала, высшее звание императорского флота. Сигнальщики «Микасы» подняли на мачте броненосца новый флаг, солнце с лучами на белом фоне и без всяких полос.
В тот же день, 6 марта, генерал Ноги высадился со своей 3-й армией на полуострове Квантун. Эта армия должна была осадить Порт-Артур. Крепость, так хорошо природой подготовленная к обороне, не могла быть взята только силами флота с моря. Надежда на то, что флот разобьет русскую эскадру в морском бою, не оправдались. Теперь адмирал Того и генерал Ноги должны были, взаимодействуя и координируя свои усилия, создать тиски, которые раздавят Порт-Артур. Командующие встретились и разработали общий план действий.
23 июня в 4 ч 30 мин. утра японский миноносец, патрулировавший перед Порт-Артуром, просигналил Дева, который крейсировал чуть дальше в море: «Движение вражеских кораблей в порту». Дева в тот же момент отправил первую радиограмму Того, затем в 8 ч 30 мин. — вторую: «Эскадра противника выходит в море». Действительно, русская эскадра снималась с якоря. Того уже точно знал длительность этой операции в русском исполнении и, следовательно, то время, которое было в его распоряжении. Его радиопередатчики уже рассылали приказы, назначая общий сбор.
Около 11 часов русская эскадра под командованием Витгефта появилась в воротах порта. Корабли продвигались, или, скорее, ползли с невероятной медлительностью за вереницей тральщиков, проверявших фарватер на предмет наличия мин.
В 15 часов первые выстрелы указали Того, в каком направлении ему искать врага. Две японские миноносные флотилии атаковали русские тральщики, а те, в свою очередь, отвечали им огнем. Через три часа Того видел уже русскую эскадру в свой бинокль.
Впереди шел броненосец «Цесаревич» под флагом контр-адмирала Витгефта. За ним следовали броненосцы «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава», броненосный крейсер «Баян», крейсера «Диана», «Паллада», «Аскольд». Немного правее вне строя шел «Новик» с семью контрминоносцами. С первого взгляда Того определил, что, во-первых, вход в порт совершенно не был закупорен и, во-вторых, даже получившие самые серьезные повреждения русские корабли были отремонтированы! Все были здесь. За исключением «Петропавловска». Тяжелая зимняя кампания: патрулирование под дождем и снегом, ночные наскоки миноносцев и жертвы пароходов, педантичные и дорогостоящие бомбардировки — не говоря уже о кораблях и моряках, проглоченных Желтым морем, — все, оказалось, стоило одного «Петропавловска». Это была дорогая цена.
Но не время переживать и сожалеть о прошедшем. В золотом свете начинающегося заката линия русских кораблей не спеша двигалась на юг. «Цесаревич» был уже хорошо виден впереди по правому борту,
