вашу победу, тяжелую и земную, как ветви дуба,
ибо вашей жертвой вы возродили доверье к земле,
вашей щедростью и вашей смертью.
Вы река среди кровавых скал,
стальные голуби, надежда.
Битва на реке Харама
Между землей и плотиной олив
и мертвыми испанцами
Харама, как кинжал,
остановила орды.
Люди Мадрида,
с сердцами, позолоченными боем,
как хлеб из пепла,
пришли сюда.
Харама, между дымом и железом
ты - сломанная ветка хрусталя,
лента медалей
для победителей.
Ни взрывы, ни подкопы,
ни ярость натиска,
ни минометы ночи
не покорили этих вод.
Жаждавшие крови,
хлебнув твоей воды,
воды оливы и забвенья,
лежат - ртом к небу.
За глоток воды,
и кровь предателей сверкает,
как крохотные рыбы
горького ключа.
Хлеб народа
замешан на железе и костях,
высокий, как земля
сопротивленья.
Харама, небо боли,
кильватер крови,
здесь мертвые твои,
Харама.
Альмерия
Блюдо для епископа, блюдо растертое, горькое,
блюдо с кусками железа, с золой, со слезами,
блюдо падающих стен,
блюдо для епископа, блюдо крови Альмерии.
Блюдо для банкира, блюдо, где лица, и щеки, и ямочки
детей счастливого Юга,
блюдо яростных вод, развалин и страха,
блюдо истоптанных лиц, хрящей позвонков,
черное блюдо, блюдо крови Альмерии.
Каждое утро, каждое мутное утро вашей жизни
оно будет дымиться, горячее, на вашем столе.
Вы его слегка отодвинете холеными руками,
между хлебом и виноградом,
вы его слегка отодвинете, чтобы не видеть.
Но это блюдо тихой крови
будет каждое утро перед вами,
каждое утро.
Блюдо для полковника и для супруги полковника,
на полковом празднике,
блюдо для вас, богатые,
для послов, для министров, для нахлебников,
блюдо для дам в покойных креслах,
блюдо рубленого, жидкого, блюдо через край,
блюдо нищей крови,
на каждое утро, на каждый день,
блюдо крови Альмерии
навсегда, навеки.
Оскорбленная земля
Края, затопленные мукой,
молчание без края,
труд муравья, расщепленные скалы,
а вместо клевера или пшеницы
кровь.
Привольная Галисия, светлая, как ливень,
теперь соленая от слез.
Эстремадура - кровь вкруг раны,
небо и свинец.
Бадахос средь мертвых в забытьи.
Малага, распаханная смертью,
в горах, над пропастью,
где, обезумев, матери
кидали новорожденных - о камень.
Ярость, гнев,
скорбь, слезы, беспамятство, безумье
кости на дороге
и камень, похороненный под пылью.
Столько горя, столько смерти,
так страшен бег зверя по звезде,
что и победа не сотрет крови
ничто - ни море, ни поступь времени,
ни жаркая герань могилы.
Развалины
Все, что было создано, покорено,
увлажнено, усвоено,
чем любовался глаз
платочек
в хляби земли.
Как почка, как душа, как вырастает
из косточки расщепленной цветок,
показывались формы мира:
веко, колонна, лестница.
О существо вещей, простых и сложных!
Сколько нужно, чтобы стать часами, медью, боем
алюминием лазоревых пропорций,
цемент, скрепляющий мечты.
Пыль сгущается, комочек глины, клей
так создаются вещи,
так прорастают стены
ползучая лоза вокруг человека.
Средь меди, средь огня и запустенья - клок бумаги.
Как-то ночью
больной с сухим виском
нес рецепт в аптеку.
Дверь, построенная человеком
и никогда им не открытая.
Все распалось.
Раненая утварь,
простыни, моча, стекло, подушки, щетки,
