распоротый с одного боку мешок, чтобы укрываться от дождя, но согреть этот мешок не мог. Спасал его костер деда Кароля. Большей частью Васька стоял под деревом, несчастный и сиротливый, и вода стекала с него струйкой. Теперь чаще вспоминал он мать, соседей по двору, знакомых.
От пастухов он не раз слышал о том, что происходило в соседнем городке: о составе с запертыми в вагоне людьми, который как-то проезжал мимо и из его вагонов доносились крики и вопли; о еврее, который попался по дороге крестьянину, а тот стащил с еврея ботинки и выдал его немцам. Иногда он и сам начинал верить своей выдумке, будто он русский, приехавший сюда с семьей, вместе с советской властью. Внутри у него, казалось, все застыло. Раньше он желал лишь прожить нынешний день, не вспоминать прошлое и не думать о будущем. Теперь же Васька чувствовал, что в нем пробуждается Шмулик и причиняет ему боль все больше и больше. Вопрос 'что же будет дальше?' не давал ему покоя днем и отгонял сон по ночам.
ВАСЬКА ЗНАКОМИТСЯ С ПАРТИЗАНАМИ
Однажды утром, когда Васька проснулся, он увидел сверкающий белоснежным покровом мир. Васька вскочил и подбежал к окну. Двор был весь белый и чистый. Нога человека еще не коснулась белизны. А снег сыпал и сыпал.
Васька обмотал ноги портянками, которые высохли возле печи, засунул ноги в деревяшки, которые смастерил ему Афанас, и выскочил во двор. Только теперь он заметил, что постель хозяина пуста. Неужели старик опередил его? Не может быть... В последнее время Афанас вставал поздно. У него побаливала спина. По утрам он любил поваляться в постели, понежить немного старые кости.
Руки Васьки коснулся холодный и мокрый нос Цыгана. Собака уже привыкла к нему и сопровождала его, куда бы он ни шел.
- Цыган, где хозяин, а? - спросил пса Васька, гладя его по черной спине.
Пес заворчал, вильнул хвостом и посмотрел в лицо мальчика своими умными глазами.
- Не знаешь, Цыган, сам тревожишься, верно? -- продолжал Васька разговор с собакой.
Вдруг пес радостно залаял, рванулся и побежал к лесу. Приставив ладонь козырьком ко лбу, Васька всмотрелся и увидел на дороге, ведущей из леса к деревне, приближающуюся фигуру. Он сразу узнал в ней Афанаса в его овчинном тулупе. Снег блестел у него на волосах, выбивавшихся из-под меховой шапки, на усах и бороде. Хозяин вошел во двор, увидел Ваську и остановился. Мальчик понял, что Афанас недоволен этой встречей.
- Ты чего тут? - сердито прикрикнул он на мальчика.-Кой черт тебя на двор понесло.
Ворча, стряхнул с шапки и тулупа снег и вошел в дом. Показав Ваське знаком, чтобы тот молчал, Афанас быстро разделся и забрался в постель. Васька удивился, но не решился ни о чем спрашивать.
- Васька, эй, Васька! - услышал он Ванькин голос. - Выдь ко мне за сарай.
- Сейчас, погоди чуток.
Васька быстро закончил работу, сгреб в сторону навоз, рассыпал возле коров свежую солому и вышел. Ванька ждал его у плетня.
- Иди сюда, есть что рассказать. Я ночью партизан видел.
- Партизан?
Блестящие, горящие любопытством и волнением глаза Васьки устремились на друга.
- Настоящих партизан? Взаправду?
- Правда, правда, ей Богу... С винтовками и красными звездочками на шапках.
- Где видел?
- Приходили ночью к нам на двор. Деда подняли. Только под утро вернулся, ругается почем зря. Говорят, прошлой ночью партизаны были на хуторе Феофила, забрали у него свинью и овцу.
- Да разве партизаны грабят?
- Дед Кароль говорит: что немцы, то они - и те берут, и эти. Только я думаю, что это не так.
- Почему? - спросил Васька.
- Потому что немцы чужие, враги, а партизаны свои, по-русски говорят.
- То-то и оно, партизаны же в лесу живут, и если сами не возьмут, кто им поесть даст?
Весь тот день Васька ходил как очумелый. Значит верно, поблизости есть партизаны. Летом он много слышал о них. Не раз мужики разговаривали между собой об операциях, проведенных поблизости партизанами: о поезде, шедшем к Минску на фронт, который они пустили под откос; о том, как они отомстили мужику, сын которого служил в полиции... Обо всех этих случаях рассказывали потихоньку, на ухо, иногда со страхом, иногда с уважением. Васька знал, что партизаны - враги немцев и борются против них по эту сторону линии фронта. Есть, стало быть, люди, которые не боятся немцев, которые ходят свободно с оружием в руках. И они живут в лесу, в том самом лесу, где он чувствовал себя таким одиноким и заброшенным. Как ему хотелось увидеть своими глазами этих удивительных партизан!
Иногда ему казалось, что это просто сказки, которые крестьяне рассказывают длинными зимними вечерами или летом в ночном, просто так, от скуки. Но ведь Ванька и вправду видел их! Значит, они действительно существуют!
- Ванька - зашептал Шмулик на ухо другу, и лицо у него вспыхнуло, где их можно увидеть ?
Ванька пожал плечами и ответил с важным видом:
- Это страшный секрет.
Ему льстило, что Васька, который защищал его своими кулаками от ребят посильнее, и даже умеет читать и писать, теперь обращается к нему за советом.
- Как, как их найти? - не отставал от него Васька. - Скажи, ведь ты же поклялся, мне, что мы друзья, что мы как братья.
- Тихо, нельзя об этом говорить. И у плетня есть уши! Дед Кароль страшно сердится, когда их поминают; и вообще лучше не болтать, - добавил Ванька и заскользил по снегу назад к дому.
Одно стремление было теперь у Васьки: увидеться с партизанами, с глаз на глаз, и поговорить с ними. Партизаны грезились ему днем и ночью. Иногда, когда он, стоя за сараем возле плетня, вглядывался в заснеженные поля и в дорогу, ведущую в лес, ему казалось, что среди черных деревьев поблескивают на солнце ружья партизан. Бывало, он просыпался ночью, торопливо одевался и выходил на дорогу: авось повезет и как раз проедут партизаны.
Иногда он приходил в отчаяние: ведь он еще мал, партизаны и внимания на него не обратят.
Работы на дворе давно закончились. Уже и стадо перестали выгонять. Шмулик ходит с Афанасом в лес, вдвоем они рубят деревья, пилят их, грузят дрова на сани и везут в город на продажу. Васька редко сопровождал Афанаса в его поездках в город. Обычно он возвращался домой, а хозяин продолжал путь один. Когда они забирались в глубь леса - рубить деревья крестьянам запрещалось, - в Васькином сердце пробуждалась надежда: авось на этот раз повезет? Но в лесу не было ни души, только удары их топоров гулко разносились вокруг.
- Васька, Васька, вставай, вставай же!
Мальчик почувствовал, что чья-то рука трясет его за плечо. Открыл глаза: перед ним стоит хозяин, тулуп накинут поверх нижнего белья, видно, только что встал с лежанки.
- Пришел в толк, аль еще спишь? - насмешливо спросил Афанас. - Можно с тобой говорить-то ?
Васька смолчал, лишь удивленно посмотрел на старика.
- Васька, умеешь ли ты держать язык за зубами? - неожиданно спросил Афанас. - Ты ж еврей, должен уметь тайну хранить.
- Могу, - кивнул Шмулик головой и глаза его вспыхнули любопытством и волнением.
- Вот тебе записка, - Афанас сунул ему в руку сложенный листок бумаги. - Пойди в лес, на то место, где мы с тобой в первый раз встретились. В стволе ивы, возле которой мы сидели, найдешь дупло, положи туда записку. Помнишь место ?
- Ясно! - ответил Васька.
- Ты ведь ненавидишь немцев? - продолжал старик.
Шмулику не надо было отвечать: его лицо сказало все.
- И ты хотел бы навредить им?
Васька кивнул головой, и его глаза блеснули в темноте.
- Тогда не побоишься сбегать один ночью в лес. Давай, живо, и тут же возвращайся. Не мешкай там, понял ?
Начиная с той ночи, в жизнь Васьки вошел иной мир. Он чувствовал, что участвует в каком-то большом деле. Особенно его радовало доверие хозяина. Внешне в их отношениях ничего не изменилось: Афанас по-
