сработал, мина не взорвалась. Алешка грубо выругался. Но нельзя терять ни минуты. Васька своим зоркими глазами уже заметил тени, движущиеся к ним вдоль полотна. Немецкий патруль возвращается.
Молча катятся партизаны с насыпи, отползают еще несколько метров среди пней деревьев, которые немцы срубили вдоль железной дороги, боясь партизан, и ложатся за деревьями. На востоке уже начинает светлеть. Гедалья мрачен. Он не может вернуться в отряд, не выполнив задания.
- Останемся здесь и ночью попытаемся еще раз.
Оставаться весь день в этой маленькой рощице опасно. Кругом враждебные деревни, да и гарнизон немецкий стоит неподалеку. Анатолий молчит. Трудно решить: он отвечает за жизнь тринадцати человек. Петька, парень-белорус, которому еще не исполнилось семнадцати лет, второй пулеметчик в группе, молча смотрит на проклятый мост. Потом взглядывает на Ваську и ругается:
- Чертова дюжина вместе с тобой, как раз тринадцать... Чего ты к нам прицепился ? Все из-за тебя.. .
Глаза Васьки наполняются слезами. Анатолий усмехается:
- В этом отделении большинство евреев. У нас, Петька, тринадцать-число счастливое.
- У вас, евреев, все наоборот, - ворчит, усатый Павел.
Павел всю дорогу не скрывал недовольство. Еще в лагере он хотел увильнуть от задания. Анатолий никак не раскусит этого парня. Иногда он проявляет отвагу, граничащую с безумием, а иногда - детскую трусость. Черт его поймет. Выпить он мастер. Не моргнув глазом, может опрокинуть в глотку бутылку водки и идти дальше прямо, как будто глотнул чистой родниковой воды.
- Павел, Петька, останемся здесь или вернемся? - намеренно обращается к ним Анатолий.
- Ты командир, тебе решать, - сердито отвечает Павел.
- Останемся. Вернуться, чтобы смеялись над нами?! - отвечает Петька и рукавом утирает лицо и шею, на которые стекают с мокрых волос капли воды.
- А что есть будем? - спрашивает Ошер. Он человек практичный, всегда думает налеред.
- Птичье молоко да еще сусликов, - ворчит Павел.
Дождь перестал. Облака разошлись. Над верхушками деревьев поднялось розовое умытое солнце. Капли блестят на траве и на листьях ив, растущих вдоль берега реки. Когда Группа партизан переправилась через реку и вошла в лес, солнце уже стояло высоко. Распределили обязанности, и первые часовые заняли свои посты. Остальные растянулись на земле и погрузились в глубокий сон. Васька был голоден. Он торопливо проглотил остаток хлеба и сала, которые носил с собой, и заснул.
Проснулся он от сильного стука. В первый момент ему показалось, что стреляют. Потом он отчетливо услышал стук топора.
Все уже стояли наготове, схватившись за оружие.
- Там мужик рубил деревья. Мы хотели задержать его, да он убежал, сообщил часовой.
- Почему ж не застрелили? - хотел спросить Васька, но тут же сообразил, что выстрелы привлекли бы немецкий патруль.
Анатолий нахмурился. Положение серьезное: мужик может выдать их.
- Может, вернемся? - как бы между прочим спрашивает Ошер.
- Заткнись! - обрывает его Алешка. Гедалья поднимает глаза к небу. Скоро вечер.
- Товарищ командир,, нечего ждать, лучше покончить с делом.
Солнце садится за верхушки деревьев, вода в реке пылает красным огнем. Партизаны ползут в сторону моста. Разведчик сообщает: патруля не видно. Это странно, но раздумывать времени нет. Анатолий устанавливает мину, тянет за насыпь дороги шнур. Васька следит за ним восторженными глазами.
На противоположном берегу появляются две фигуры, две тени четко видны на светлом фоне моста.
- Стой! Кто идет?
- Тррр... - затрещал пулемет. Человек падает на землю, другой бежит к лесу.
- Дергай! - кричит Анатолий. Грохот потрясает все вокруг. Ваське кажется, что земля раскололась надвое. Каменный осколок попадает ему в бедро. Васька лежит, прижимаясь лицом к холодной земле. Поднимается туча пыли, летят мелкие осколки камня, падают куски бетона. Бедро болит. Кружится голова, болят глаза, жжет ногу. Васька трогает рукой раненое место: липко в влажно.
Облако пыли рассеивается, грохот стихает.
- Назад, бегом! - слышит Васька окрик Анатолия. - Вы куда? Назад!
Васька в удивлении раскрывает глаза: Гедалья и Павел посреди реки. Здесь глубоко. Вот они уже взбираются на берег. Гедалья в Павел бросаются к убитому, срывают с него оружие.
Моста больше нет. Кругом разбросаны обломки камня, бетона, железные прутья и щепки. Вода в реке мутно-серая, неспокойная. Из нее торчат остатки моста, на них покачиваются обломки досок и железа, как остатки мяса на скелете мертвеца. Васька со страхом видит, что он остался один на месте взрыва. Куда все делись ?
Среди ив на берегу мелькает и тут же исчезает ствол винтовки. Васька бросается бежать к догоняет группу. Идут молча, прислушиваясь к своим шагам. Ночная мгла быстро поглощает их. Теперь осталось только пересечь шоссе. Дальше будет не так опасно, враждебные деревни останутся позади. Люди прерывисто дышат, по лицу катятся капельки пота. Присели на несколько минут, чтобы перевести дух. Через час можно будет отдохнуть, зайти в какую-нибудь деревню поесть. Еще полчаса. Голод еще можно вытерпеть, но жажда истощает силы. Вот уже белеет впереди полоса шоссе. Идут осторожно, один за другим. Ждут.
За поясом у Гедальи торчат пистолет и две гранаты. На плече у Павла автомат, снятый с убитого немца. Васька с завистью поглядывает на автомат: у него-то самого простая винтовка.
- Переходить по одному, бегом, тихо, - передается по цепи команда. Гедалья и Ошер первыми выходят на дорогу. С двух сторон на них обрушивается град выстрелов. Пуля свистит над Васькиной головой. Он видит перед собой широкую спину Павла. Новенький автомат покачивается у него на плече. И вдруг Павел исчезает. Где он? Васька пробегает несколько шагов, спотыкается обо что-то и падает на землю. Поднимает голову: под ногами тело убитого.
Васька не глядит на него, он вскакивает в бежит дальше. Только не остаться, держаться со всеми... Перед ним опускается на колено Анатолий, возле него Петька,.. Алешка и еще двое партизан лежат на земле и стреляют. Стрельба слышна со всех сторон, трудно понять, где партизаны, где немцы. Бегут вперед. Выстрелы стихают. Постепенно в лесу восстанавливается тишина.
Васька оглядывается: кто идет рядом с ним? Нет Павла, Гедальи и Ошера. Даже при лунном свете видно, как побледнел Петька. Он стонет на каждом шагу. Ранен. Пуля пробила правую руку, но он прижимает к груди свое драгоценное оружие - пулемет.
Печальные вернулись партизаны в отряд. Дорого обошлась им эта операция. Наутро в лагерь пришли еще двое, затем еще один. .. Вернулся раненый в плечо Павел, не было только Гедальи и Ошера.
Васька зашел в землянку друзей: пусто. Один Алешка лежит, уткнувшись лицом в подушку. В нос мальчика ударил запах самогона.
- Алешка! - позвал его Васька. - Нету?
Алешка глянул на него и ничего не ответил. Через несколько часов Васька увидел, как он идет по лагерю с автоматом на плече. Мальчик не осмелился расспрашивать его.
Алешка вернулся через два дня. Он принес на плече труп Ошера. Раненый Гедалья шел, опираясь на Алешку. Алешка рассказал, что нашел Гедалью недалеко от шоссе; тот полз и тащил за собой тело Ошера. Только спустя несколько дней друзьям удалось вырвать у Гедальи рассказ о подробностях несчастья.
Он был ранен первым. Хотя Ошер бежал рядом с ним, он не сразу заметил, что друг ранен. Когда он увидел, что все пересекли шоссе, а Гедальи с ним нет, вернулся и под градом пуль побежал его искать. Нашел его на обочине дороги: склонившись над пулеметом, Гедалья поливал врага огнем, прикрывая отход группы. Ошер тут же заметил, что Гедалья ранен в правую руку. Он отодвинул раненого в сторону и занял его место у пулемета. Потом оба начали отходить. Выстрелы почти прекратились. У Гедальи закружилась голова, он чуть не потерял сознание.
- Ошер, пулемет возьми, - прошептал он из последних сил.
- К черту пулемет! - процедил сквозь зубы 'второй номер', взвалил раненого себе на спину и забрался в кусты. Едва он сделал несколько шагов опять град выстрелов. Наверно, в Гедалью попала еще одна пуля,
