республики. — Военные, промышленники, финансисты, латифундисты, крестьяне, горожане, разные национальности, левые и правые террористы — и у всех со всеми противоречия. Собственно, развитие всей планеты идет ускоренными темпами, до появления землян в Лантри и не помышляли о капитализме. Поэтому сейчас у них помесь всех укладов и строев. Угодить всем невозможно, а лавировать не всегда получается. Помнится, был там президент из европейцев, Берг или Браун, не помню точно. Решил устроить в Лантри демократию, плюрализм, гражданские свободы и так далее. Ну и что? В государстве, где накануне не было ни одной оппозиционной партии, их оказалось пятнадцать. Предприятия встали, в деревнях пошли погромы, двое генералов в один день решили совершить государственный переворот и три дня дрались друг с другом в столице. Сражение кипело и вокруг президентского дворца. Незадачливый демократ воспользовался общей неразберихой и бежал. Этим он себя и погубил. Ну, взяли бы дворец, посидел бы месяц в тюрьме до прилета звездолета, никто бы его убивать не стал — тут уж не спишешь на несчастный случай. А он бежал и пропал без вести — очевидно, прибили в общей неразберихе, даже не признав в нем президента. И ведь даже штраф, подлецы, не заплатили. Несчастный случай, и все тут.
— Стало быть, нужна жесткая диктатура?
— Почти все лантрийские президенты были диктаторами, только не всем это помогало. Помню, я оформлял контракт некому Сеано. Так вот он устроил там режим государственного террора. Для этого он все время повышал льготы военным и сотрудникам госбезопасности. Одного не учел: недолговечности своей власти (контракт на четыре месяца был подписан). Вышло так: те, кого он одаривал привилегиями, не хотели иметь их четыре месяца, а затем вражду с народом. Народ же и четыре месяца его терпеть не пожелал. Ну, он, правда, умнее оказался, убегать не стал, да не помогло. Уж больно он всем надоел…
— Короче, что с ним сделали?
— Затоптали в парадной зале дворца. Да и совсем разум потеряли от вида крови. Ох, и резня у них началась! Зато штраф нам уплатили весь, до последнего цента. Что с вами? Вам нехорошо?
— Черт меня дернул заключить этот контракт! Да это просто подлость со стороны вашей компании!
— Послушайте, а что вы хотите? Вам и так создали тепличные условия. Наполеону и Юлию Цезарю пришлось приложить немало усилий, чтобы только захватить власть, а вам ее преподносят готовенькой.
Джедсон был подавлен, однако нашел в себе силы продолжить разговор:
— Но там хоть есть какие-нибудь земные представительства, кроме заводов?
— Есть, но они ни во что не вмешиваются, это нейтральные наблюдатели.
— Но они хоть пользуются неприкосновенностью?
— Они — да, но никакое третье лицо укрывать не имеют права. Когда с Виртом подписывали контракт, нам удалось на этом пункте неплохо сбить цену. Видите ли, возможность расправы над неугодными создает им хоть какую-то видимость независимости…
— Да оставьте вы свои коммерческие подробности! Чертовы обманщики!
Уильямс почувствовал что-то вроде жалости к Джедсону. Он придвинулся к лантрийскому президенту и положил руку ему на плечо.
— Напрасно вы так! Вам просто не повезло с государством. В той же Байро-Байре, если не задевать интересы духовенства, можно жить припеваючи.
— Но мне-то подсунули Лантри!
— Да и, в конце концов, в проспекте ясно сказано: раскрыть свои государственные способности. Для их раскрытия лучшего места, чем Лантри, не придумаешь. Ну а если у вас их нет, то нечего было и соваться.
Остаток недели полета Джедсон провел дурно. С Уильямсом он больше не разговаривал. Один лишь раз спросил, сколько землян погибло на Вирте за все время действия концессии. Но едва Уильямс открыл рот, как Джедсон закричал: — Нет, не надо!
В систему прибыли на шестой день. Джедсон еще спал. Его не мучили кошмары, как две ночи перед этим; ему снился героический сон. Он стоял на балконе в каком-то допотопном мундире и, кажется, треуголке с плюмажем, о чем-то вещая восторженной толпе внизу. Сон оборвал Уильямс.
— Вставайте, президент, вы проспите свое государство.
— Разве мы не будем садиться?
— «Вирджиния» — слишком большой корабль, чтобы менять курс из-за одного пассажира. Вас отвезет планетарный катер. Багаж уже там.
Вскоре Джедсон занял место в катере. Его мягко вдавило в кресло. Джедсон взглянул в иллюминатор. Катер быстро удалялся от «Вирджинии». Мелькнули буквы «ТТТ» на корме, мигнули пару раз сигнальные огни, и звездолет пропал среди звезд. Зато впереди росла планета Вирт.
Катер приземлился в единственном лантрийском космопорту недалеко от столицы, города Сильдорга. Джедсон нерешительно направился к выходу. Люк ушел вниз, увлекая за собой трап. Джедсон постоял, прислушался — стояла мертвая тишина — и шагнул на первую ступень.
Над космопортом взревело «Ура!» Бетонное поле было заполнено встречающими. Оркестр фальшиво грянул «Старз энд страйпс», встречающие размахивали американскими флагами, на которых, как Джедсон заметил, не хватало нижнего ряда звезд. Стараясь не морщиться от звуков оркестра и широко улыбаясь присутствующим, новый президент спустился спустился по трапу на ковровую дорожку, уходившую на край поля. Тут же он увидел, что навстречу ему идут двое: один в синем костюме с желтой лентой через плечо и свитком в руках, другой в черном мундире с галунами и эполетами, с красной лентой и шпагой на поясе. В руках у него был горящий факел. Подойдя, штатский протянул свиток, а военный — факел и шпагу. Джедсон оказался в замешательстве, не зная, что брать. Он вспомнил, что вместе с билетом на звездолет получил какую-то инструкцию, но так и не удосужился ее прочитать. Но тут Джедсон увидел за спинами исполняющих церемониал невзрачного человека в сером скромном костюме, жестами объяснявшего ему, что надо делать. Повинуясь ему, новый президент взял обеими руками шпагу, приложился к ней губами и отдал военному; затем взял факел правой рукой, а свиток — левой, и поднял их над головой; в это время военный ловко прицепил шпагу к его поясу. Таким образом, церемония ничем не была нарушена, и Джедсон в сопровождении бравых ребят в золотых касках — видимо, национальных гвардейцев — проследовал к ожидавшей его машине. Это был древнего вида — впрочем, для этой планеты вполне современный — лимузин с двигателем внутреннего сгорания, черный, громоздкий и, кажется, бронированный. В нем не было
