'Смотри, Оксанка, смотри, как я его? - говорила про себя Марина. - Ты же видишь сейчас все, ведь правда, видишь? Пляшет, сволочь. И это ещё только начало, он у меня ещё не так запляшет. Все будет, Оксана, поверь мне, я его размажу, я его как щенка сделаю...'
Когда 'Полька-птичка' прекратилась, заиграла вдруг та дивная музыка из фильма 'Буратино', которую так любила умершая Оксана. Посетители, как успела увидеть Марина, замерли, услышав эту славную детскую мелодию, - так неожиданно было слышать это после дебильных Хановых прыжков и ужимок. После смерти Оксаны Марина разыскала эту мелодию и специально записала её себе.
- Выключи! - резко крикнула Марина бармену, и тот немедленно поставил что-то нейтральное.
Марина, похлопав Хана по спине в знак одобрения, снова предложила выпить. И Хан, совершенно ручной, задыхаясь от своих скачек, послушно выпил, поперхнувшись.
...И вот теперь она требовала ехать кататься.
- на чем? - Шура привалился к ней. К усам его прилип листик петрушки.
Марина вытерла его салфеткой и спросила:
- на чем вы сюда приехали?
- На Сереже.
- Вот на Сереже мы и поедем, - уверенно потребовала Марина и встряхнула Сережу.
- Мы что, пьяны? - вскинулся он.
- Ехать, Сережа, надо ехать. - Марина похлопала его ладонью по щеке. Я хочу, чтоб вы меня прокатили! Больше жизни, Сережа! Мы должны развлекаться, как белые люди. Мы сейчас с вами на таком уровне играем, что сам черт нам не брат.
- Кататься! - Шура был взрослый мужчина, но 'повелся' на Маринины слова, как мальчишка. Он, видно, был из тех, кого легко можно было 'развести', а он уже, в свою очередь, баламутил остальных. Марина поняла это и теперь наседала в основном на него.
И через несколько минут плохо стоявшая на ногах компания потянулась в подсобные помещения, где в комнате была закрыта их одежда. Марина ждала в коридоре...
Первым выполз Костик, за ним Хан, прижимающий к груди заветную папку, Шурик и Никита, самый незаметный участник пьянки, задержались, потому что им пришлось отрывать от дивана Сережу, который решил прилечь отдохнуть.
- Какой 'отдохнуть'! - запротестовала Марина. - Кататься, мальчики, кататься! Поедем в номера! Кто из вас не хочет развлечь даму?
Сережу поволокли к выходу, Марина устремилась вслед за ними, и в руках у неё был пакет, куда она успела набрать в баре водки, орешков и других запасов.
- Мы гуляем, - схватив Никиту под руку, весело махнула Марина пакетом.
Еле-еле удалось разместиться в Сережином 'опеле'. Крупного Костика усадили вперед, остальные же долго гнездились на заднем сиденье.
- На ручки, я хочу на ручки! - повизгивала Марина, усаживаясь на руки к тому же Никите.
- Иди ко мне, Марина! - потянулся к ней Хан.
- Нет, мне тут, в серединке, удобнее. - Марина начала ломаться, да и Никита тоже её не выпускал.
'Если врежемся, фиг ты будешь мной прикрываться', - подумала Марина, ласково пожимая руку Хану.
И Сережа рванул с места. Понеслись огни, метель поднялась, закружился за стеклами снег.
- Открой окна, Сережа! - скомандовала Марина. - Вот это кайф! Какие мы крутые! Как же мне с вами хорошо!
- А-а! - завопил Сережа, набирая скорость. - Ветер в харю, а я шпарю! О-го-го!
- Мы куда?
- За город! Такое место, убиться! - бормотал Сережа.
- Выпьем на скаку, господа! - Марина вытащила водку. - Это просто праздник какой-то!
Главное, им нельзя было давать опомниться, поэтому Марина делала все очень быстро. Быстро наливала водки, заставляла выпить, тут же наливала еще, кричала, отвлекала водителя, сбивала с толку остальных. Вся эта авантюра с самого начала отдавала безумием. Но Марине хотелось, чтобы обязательно случилось с ними что-нибудь нехорошее. Она была бы рада, если бы на большой скорости они врезались в самый тяжелый бетонный столб на свете. И себя Марине не было жалко. Почему-то она не переставала верить, что с ней ничего плохого не случится. А вот эти друзья должны были пострадать, и непременно. Как получится.
Хан, Никита, Шура и Костя в очередной раз выпили с ней, и Сережа, не выпуская руля, опрокинул ещё один стаканчик.
- Вот это да! Вот это мы!
- Эх, цыган бы нам еще!
- Найдем.
- Да мы что, мы сами цыгане!
- Быстрее, Сережа! Давай, обгони этих козлов, покажи, как русские умеют гулять! - подзадоривала его Марина и тянула руки, чтобы обнять Хана. Тому из-за её рук вообще ничего видно не было, да и сидеть очень узко. Эх, сейчас бы ещё крышу убрать! Шурик, ты хочешь, чтоб тебе сейчас крышу сорвало? А ты, Хан, хочешь?
- Так что, поехали возьмем? - предложил Шура. - Я знаю, что хорошо крышу срывает!
- Конечно, поехали! - задорно крикнула Марина. - Гони, гони, Серега! Ух, ребята, вы мне просто такой праздник устроили! Я вас люблю! Всех буду любить!
- Жми, Сергей! - закричал и Никита.
И тут, конечно, на пути возник пост милиции. Мелькнула палочка, призывающая машину остановиться.
- Не обращай внимания на этого урода! - словно очень торопясь, зашептала Марина.
- Да, мы спешим! - Шура был в ударе. - Гони, гони!
До кольцевой автострады было уже совсем чуть-чуть, Сережа ревел что-то, и Марина видела, что он почти ничего не соображает.
Уже издалека было видно, что дорогу им перегородили две патрульные машины.
- Ну, все... - произнес Никита.
- Гады, не дают людям покататься, - страстно зашептала Марина Никите в ухо, и Хан это услышал. Он попытался дернуться к ней, но тут Сережа резко затормозил, пассажиров кинуло друг на друга.
Служащие ГИБДД окружили машину. С трудом вся компания высыпалась на улицу.
- Что, что случилось? - несчастной птичкой прижималась Марина к присмиревшему Хану. - Почему так? Я боюсь...
Ситуация, конечно, радовала её, но Марине хотелось, чтобы ещё что-нибудь более опасное случилось.
- Ну, глаза налили, - ухмыльнулся толстый лейтенант, отобравший у Сережи права. - Приехали, ребята.
С машиной пришлось расстаться, и искать её теперь нужно было на штрафплощадке. Даже бунтовать и предлагать деньги не было смысла.
Компания осталась на дороге. Мела колючая метель, Марина старательно подставляла под неё глаза, и в конце концов из них потекли слезы.
- Ну что же вы так... - хныкала она. - Ну куда же нам деваться? Я хочу домой, холодно...
Сережа упал на обочину и подниматься не хотел.
- Подождите! - вдруг крикнул Хан. - Папка в машине осталась.
- Какая папка? - стуча зубами, пробормотала Марина, изображая, что самое главное в этот момент - это спасение её от холода. - Холодно мне, Хан, очень холодно, я хочу домой, я замерзла, ну, Хан.
И уцепилась за него. Она должна была быть сейчас самой ненужной и навязчивой, чтобы её, как уже отыгранный материал, отправили домой или просто на все четыре стороны.
- Да погоди ты... - Хан вырвался из её рук. - Костик, ты папку брал, когда выходили?
- Нет, она у тебя была.
