– Электронные часы и детонатор, – пояснил Марк. – Ну а это, – он похлопал по мешку с селитрой, куда Маринка налила топливо, – взрывчатое вещество. Все, у нас пять минут, – закончил Сергей, устанавливая на часах время и бережно опуская их, дабы не сорвать тонкие проводки, соединяющие таймер со взрывателем.
За пять минут мощный, но в то же время элегантный «Крайслер» доставил их на самую высокую точку этой местности. Отголоски взрыва долетели сюда через опущенное стекло.
И снова с опозданием до девочки дошло, что ее нисколько не тронула смерть по крайней мере двух человек, которых она хорошо знала. Пусть они негодяи, подонки, но почему так вышло?.. Любая смерть должна вызывать хоть какие-то эмоции, пусть даже отвращение. «А что, – думала она, подгоняя мысли под свое непонятное состояние, – вот Иваненко умер отвратительно. А Приходько упал, как бревно. А Ратман…»
Желудок ее все же отреагировал. Хорошо, что стекло было опущено, и Сергей, вовремя сбросив скорость, съехал на обочину…
Прикурив и выйдя из машины, он вдруг подумал о лживой пропаганде, частенько появляющейся в средствах массовой информации – недостатка российских газет в Греции не ощущалось. Почему, размышлял он, кто-то видит положительное в отвращении к убийству? Что, действительно дорогого стоит облеваться, как эта девочка, согнувшаяся пополам, увидев, как он отправил на тот свет негодяя? Ничего это не стоит, пустая болтовня. От ремесла, пусть оно даже самое кровавое, не должно тошнить. Не выворачивает же ассенизатора с каждым вынутым ведром дерьма из выгребной ямы. А в скотобойне что, рабочим выдают индивидуальные гигиенические пакеты? Или там работают скоты, потенциальные убийцы? А солдаты, чувствуя отвращение, не были бы солдатами, сидели бы в окопах, полных рвоты.
Нет, убить человека – штука несложная, особенно кому не место на земле, сложнее прожить с памятью, этим хранилищем скверны, самого плохого, что было в жизни; хорошее почему-то прорывается сквозь любые преграды и улетает прочь. Память – штука не простая. Если на свою не грех пожаловаться, то на чужую – нет. Чужая всегда идеальна.
А эта девочка… Что ж, природа просто предупреждает ее и делает это только один раз – дальше пусть думает сама. Никто не сможет предупредить авторитетнее и сильнее. И опять же от случайностей никто не застрахован. Однако и здесь чувствуется мудрая рука природы, уже давшая свою порцию микстуры.
«Да, только один раз, – покивал в такт своим мыслям Сергей, – только раз. – И повторился: – Ничего это не стоит, дается бесплатно».
Марк почувствовал нежность к девочке, словно был вампиром и дал ей вкусить крови. Нет, он не приобщал ее к части своего ремесла, своей сущности, но через него, как через посредника, дошла до нее еще одна житейская мудрость. Он посмотрел на нее по-иному, действительно нежно и приободрил глазами: «Все хорошо».
Марковцев учел все, но только не особенности въезда в столицу Греции. Номер «Крайслера» оканчивался на тройку, и полицейские, беря пример с российских коллег, укрылись за рекламным щитом на въезде в Афины. При появлении нарушителя на крыше патрульной машины вспыхнули проблесковые маячки, озвученные короткой предупреждающей сиреной. Вслед за этим последовал недвусмысленный жест смуглолицего постового, приказывающего водителю фургона остановиться.
Сергей выругался. Не глуша двигатель, он поставил машину на ручной тормоз. Водительское удостоверение вложил в паспорт, туда же, недвусмысленно выставляя четверть, сунул стодолларовую купюру.
Полицейский заглянул в салон, оставив без внимания приветствие девочки-подростка, скорее всего дочери этого Аристотеля Онассиса, припасшего своеобразный отрывной талон. Игнорируя сами документы, полисмен потянул купюру и шагнул в сторону, давая понять, что инцидент исчерпан.
– Я довезу тебя до российского посольства, – сказал Марк, когда «Крайслер» снова набрал скорость. – Пусть там решают, что с тобой делать. Думаю, через пару дней ты будешь дома.
И все. До самого посольства они не проронили ни слова.
– Вы ничего не хотите сказать мне… на прощанье? – Маринка открыла деверь, но выходить не спешила.
– Хочу. – Марк выдержал паузу. – Черт тебя принес на мою шею!.. Погоди, Марина, – он в первый и последний раз назвал ее по имени. Сунув ей в руку несколько купюр, сказал: – Пригодятся в дороге.
Он не захотел видеть ее заслезившихся глаз. Глядя перед собой, ждал, когда Маринка выйдет из машины. И подождал еще немного, пока охранник у ворот посольства не увел девочку за собой.
Глава VI
«ПЯТЫЙ ЭЛЕМЕНТ»
«Ряд федеральных ведомств готовы выступить с инициативой о введении в России нового государственного праздника – Дня сотрудника подразделений спецназначения. Предположительно он должен отмечаться 29 августа. «Уже не первый год в этот день в Кремлевском дворце проходят торжественные приемы, где от имени главы государства чествуют сотрудников спецназов», – заявил начальник Главного управления кадров и кадровой политики МВД генерал-лейтенант Александр Стрельников. Генерал сказал, что, возможно, уже в ближайшее время последует соответствующее обращение к президенту РФ. Начальник Генштаба Вооруженных сил Анатолий Квашнин также не исключил, что праздник спецназовцев действительно будет установлен».
14
Москва, 29 ноября, четверг
Репортер московского телеканала Алексей Щедрин в редкой толпе своих коллег ожидал появления в Шереметьево очаровательной подруги Бориса Кесарева. На интервью с Элеонорой Савицкой никто из четырех поджидавших ее репортеров не надеялся. Их задача – броситься навстречу молодой женщине, нацелиться видеокамерами, ослепить ярким светом, задавить видимой тяжестью массивных микрофонов с логотипами телекомпаний: «Элеонора Давыдовна, как чувствует себя господин Кесарев? Явилось ли для него неожиданностью решение французских властей? Как он встретил это известие? Его взяли под домашний арест у вас на глазах? Что вы испытали при этом?»
Ни на один вопрос она, конечно же, не ответит. Скорее всего, низко склонив голову, стремительно пройдет по залу в окружении телохранителей. А может, она окажется без сопровождения? Вот тогда у четверки журналистов появится возможность окружить ее со всех сторон. «Четыре элемента вокруг пятого
