– Подполковник ФСБ Гришин, – представился Николай. Человек, сидящий по левую руку от него, отдаленно напоминал человека в здравом уме и вообще здорового человека. Скорее, пациента, выписавшегося из психиатрической больницы закрытого режима. Ориентируясь на это определение и мысленно одев пленника в мышиного цвета китель с погонами полковника милиции, Гришин приступил к делу. И обращался к собеседнику соответственно.
– На все вопросы о твоем освобождении будешь отвечать, что не можешь открывать специфику работы спецслужб. Все мы рискуем. Но подумай, кто рисковал больше, выкупая тебя. В противном случае, полковник, мы потеряем престиж, а тебе сломают жизнь. Это так же верно, как то, что ты сейчас на свободе. Чаще вспоминай плен, где тебе было плохо, невыносимо тяжело. И если ты откроешь хоть часть правды, тебе будет в сто раз хуже.
Николай прекрасно понимал настроение и чувства, которые овладели сейчас Виталием. Он на свободе, избежал смерти, освободился от физических и душевных пыток. Он не только даст согласие, но всю оставшуюся жизнь будет благодарить его, Николая Гришина, человека, который буквально взял его за руку и отвел к машине. А огромная сумма, внесенная за его освобождение, примет образ абстрактного зеленоватого пятна на четком фоне сурового лица Николая.
Нет, Дроновский сейчас не полковник милиции и никогда уже им не станет, как не растет прямо надломленное деревце.
Из характеристики на Дроновского Гришин узнал, что он не курит. И вот сейчас, прикурив сигарету и предложив Виталию, он с двойственным чувством смотрел, как тот жадно затягивается, так умело, словно курил всю жизнь. Это еще одно доказательство того, что полковник сделает все, что потребуют от него органы госбезопасности.
Николай хорошо разбирался в людях, но именно сейчас (и как позже окажется – ошибочно) разобрался в этом вопросе до конца. Понял, как можно сделать из человека куклу, самому стать таким же неодушевленным, нечувствительным к чужой боли. Только сейчас он созрел до руководителя отдела перспективных программ, куда давно хотел перевестись, заваливая стол начальника рапортами.
И забрался в мыслях еще дальше. «Что, если, – ломал он голову над вопросом, который не давал ему покоя, – это задание не что иное, как долгожданный перевод… с перспективой возглавить управление?» Он и так знал много по службе, а теперь знает столько, что у него только два пути: по ковровой дорожке наверх или с грохотом вниз, в беспросветную бездну.
Эти мысли и лишние, и нет. Но они пришли и вскоре получили нечто похожее на подтверждение. С февраля 1997-го по октябрь 1998 года ФСБ на деньги Бориса Кесарева выкупит у чеченских боевиков девять заложников: журналистов ИТАР-ТАСС и телекомпании «Взгляд», руководителей ФСБ Ингушетии и англичан Камиллу Карр и Джо Джеймса. В трех случаях из пяти деньги будет передавать один и тот же человек (обычная практика), офицер ФСБ Николай Григорьевич Гришин. В остальных случаях роль посредников в передаче денег ляжет на доверенных лиц щедрого предпринимателя – Балауди Давлетукаева и его друга Асламбека Шерипова.
А пока машины неслись по заснеженным просторам Шалинского района Чечни, некогда Шалинского узла, который включал два хорошо подготовленных рубежа обороны боевиков. «Дворники» исправно сметали со стекла снежную кашу, сыпавшую из-под колес впереди идущего «УАЗа». Капитан-оператор давно выключил видеокамеру, в чреве которой хранились документальные доказательства работы спецслужб, – это и отчет о проделанной работе, и очередной хомут на шею всем участникам спецоперации.
Дроновский спал, уронив голову на плечо капитана. Кто знает, может, ему снился дом, жена, дети. Или холодная пещера, обессиленные и обреченные товарищи по несчастью, так и оставшиеся в каменном мешке. А там, в плену, ему снилось только одно: свобода.
2
Москва, декабрь 1996 года
«Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция «Царицыно».
Мгновения – и первый вагон электрички, в котором ехал Сергей Марковцев, оставил позади платформу станции «Кантемировская». Сергей поправил прядь волос, часто сбивающуюся под фуражкой и наползающую на глаза. Волосы были еще не такие длинные, чтобы прихватывать их на затылке резинкой. Высокий и худой, с бородкой и подзабытой многими прической, закрывающей уши, в головном уборе с коротким лакированным козырьком, Сергей походил на студента времен революции 1905 года. Для полноты ощущения не хватало очков в тонкой золотистой оправе. Вот тогда следящего за ним человека лет тридцати на вид можно было бы назвать шпиком из царской охранки.
Кто он? – думал Марковцев, готовясь к выходу и потеснив стоящих впереди. Откуда? Лишь бы не из ГРУ. Но нет, если бы он был оперативником военной разведки, не дал бы срисовать себя так быстро. Марковцев знал, как работают парни из 1-го направления ГРУ, подразделения, которое не входило в состав управлений «Аквариума», а вело агентурную разведку в Москве. Кроме вербовки агентуры в столице России, это направление выполняло задачи по внедрению офицеров военной разведки в МИД, РАН, нередко в силовые ведомства МВД и службы безопасности. Все то, что взял на вооружение бывший подполковник Главного разведывательного управления Сергей Марковцев.
До начала лета 1996 года он возглавлял секретное подразделение в криминальной организации «Группа «Щит». «Щит» был создан по указу президента и министра внутренних дел России, «в котором утверждалось создание, регламентировался порядок присвоения этой тайной организации званий офицеров внутренних войск…». Равно как и указ главы страны, этот документ оказался поддельным. Марковцеву передавались списки «нежелательных» граждан (в основном лидеры преступных группировок, бизнесмены и чиновники), и он с бойцами группы особого резерва устранял их.
Он лично курировал группу дискредитации и вербовки среди правоохранительных органов и до сей поры пользовался их услугами.
Сергей прибыл в Москву из Новограда и после встречи со своим бывшим боссом, занимающим высокий пост в правительстве, заметил за собой «хвост».
На его хозяина не поднимется ни одна рука, кто бы ни управлял ею – службы безопасности, РУБОП и прочие. Исключение – военная разведка. И то лишь в единственном контексте: выйти на группу силовиков своего бывшего коллеги.
Но с каждым мгновением Марковцев убеждался в обратном: филер, одетый в модную куртку, не имеет к ГРУ никакого отношения. Следствие по «Группе «Щит» продолжается, равно как и отработка связей высокопоставленного чиновника. Его не тронут, но московское РУБОП вот уже год тщетно пытается выйти на группу особого резерва. Их задача – посадить на скамью подсудимых рядовых членов и хотя бы одного из руководителей «Щита». Сгодится Марковцев, на котором висит несколько громких преступлений.
