время просмотра кассету.
Он понял также еще одну вещь: работа пусть не вступала в новую фазу, но приобретала качественность. Положа руку на сердце, Гришин не надеялся заполучить профессионала такого уровня.
Но куда деть поспешность, с которой, едва за Марком закрылась дверь конторы, Гришин предстал перед журналистом:
– Скажи ему, что он мне нужен. Назови ему мое звание и должность. Пусть не беспокоится – слово офицера. Не телись, а то он уйдет.
Казалось, после этих слов размышления полковника ФСБ были лишними. Но это только на первый взгляд. Он и сам мог задержать Сергея, но, честно говоря, не был готов к разговору. Лишь тщательно проанализировав ситуацию, к утру следующего дня знал, как и с чего начать беседу с бывшим подполковником спецназа.
19
Щедрин проживал на улице Мастеркова, неподалеку от станции метро «Автозаводская». Поставив свой недорогой «Опель Вектра» на платной автостоянке, расположенной на Ленинской слободе, к дому он подходил, соблюдая величайшую осторожность. Только бы не задрожали и не сорвались пальцы с двух кнопок кодового замка. Неудачную попытку открыть подъездную дверь Марк впоследствии мог расценить как шанс избавиться от опасного квартиранта.
Марку следовало бы чуть усложнить работу сожителя: сразу открыл дверь – все нормально. Со второй попытки – предчувствия. С третьей – полный атас.
Интересно, откуда он наблюдает?
Алексей, не поворачивая головы, ощупал глазами весь двор. У подъездной двери поставил к ногам увесистые полиэтиленовые пакеты со снедью и, прицелившись, нажал на клавиши. Замок щелкнул, и дверь сама чуть подалась вперед.
Щедрин жил на четвертом этаже и всегда пользовался лифтом. В этот раз обстоятельства понудили его подняться на своих двоих, чтобы дать Марку возможность покинуть наблюдательный пункт, войти в подъезд следом и догнать на лифте.
Круто. Захватывающе.
Запасного комплекта ключей у журналиста не было.
Он остановился у двери своей квартиры, чувствуя себя полным идиотом. Если кто-то из соседей прильнул сейчас к своему «глазку», решит: окончательно ожирел, даже дверь с ходу открыть не может, замучила одышка.
А Марк просто обязан прийти, поскольку должен понимать, что искать его у журналиста не хватит ума даже у десятка Гришиных.
А пока Алексей продолжал стоять, пялясь в «глазок». Который вдруг заслонила чья-то тень, и дверь распахнулась.
– Привет! – поздоровался Марк.
– Привет! – вздрогнул Алексей.
– Заходи. Только разуйся, я в твоей берлоге влажную уборку сделал. И не обижайся: я пошутил. Хотя мне хотелось выйти и посмотреть, как ты ломаешь пальцы о кодовый замок.
Сергей не стал есть, придержавшись правила: на сытый желудок и мысли приходят сытые, ленивые. Он прошел в комнату, прилег на диване с сигаретой, расположив на груди тяжелую стеклянную пепельницу, и позвал журналиста.
Марковцев отметил, что Щедрин не похож на репортера, скорее – на редактора. Его речь была связной, плавной, чуть ироничной – это в отличие от косноязычных, как правило, корреспондентов, акающих и мыкающих через слово.
Алексей передал гостю копию липового указа ООН и пояснил:
– Полковник Гришин, давший тебе слово офицера, окрестил эту идею как социологический опрос определенного контингента граждан России…
Сергей слушал Щедрина, не отрываясь от чтения указа. И поверил бы в его подлинность, если бы не знал обратного. «Социологический опрос определенного контингента граждан России» с большой точностью позволял определить назначение указа. И подтверждалось это привлечением к делу компетентного специалиста из компетентных же органов.
Когда требуется подобрать исполнителей на стороне, спецслужбы всегда изобретают что-либо изощренное. Эта идея, скрещенная с журналистским проектом, виделась Сергею верхом изобретательности. Набирая команду военных специалистов, кулак, способный выполнить любое задание, полковник Гришин учел все. Вербовку наемников можно представить и как подражание «Комсомольской правде», давшей объявление о вербовке наемников в «частную армию», и как собственный проект. А в случае посещения конторы казенным лицом найдется оправдание: мол, готовится сюжет о том, как легко, порой бездумно наши военные соглашаются на участие в сомнительных предприятиях. Скорее всего, журналист Щедрин и есть прикрытие для аферы Гришина. Он же посредник, убрать которого проще простого. Ловко, ничего не скажешь.
И вот еще о чем подумал Марк. Все темные дела, связанные с нелегальной активизацией бойцов спецназа, в первую очередь отрабатываются спецслужбами на предмет организации покушения на главу государства. Что уже имело место.
– Разобрался, что замышляет ФСБ? – спросил Сергей.
– Поначалу я думал, что таким методом комитетчики решили выявить бывших военных, на которых висят преступления. Но, во-первых, ведется скрытая съемка. Во-вторых, скрупулезное анкетирование клиентов. В-третьих, тщательно подготовленный указ.
– Сколько времени ты работаешь на Гришина?
– Месяц примерно. В редакции мне дали полтора. Я не стал раскрывать, над чем работаю, однако
