К Хадиси стекалась вся информация о происшествиях в районе Эн-Наджафа и прилегающей к нему территории резиденции. Его насторожила перестрелка, в результате которой погибли патрульные. Причем все. А вот преступников задержать не удалось. Точнее – застрелить.
Живя предстоящими событиями, взбаламученный мыслями о российских диверсантах и контрмерах, Аднан пытался связать это происшествие с диверсионной группой – не важно, что террористы, мужчина и женщина, застреленные в «Ниве», оказались местными жителями. Во-первых, спецслужбы пытаются отработать их связи – производят обыски в их квартирах, домах родственников и знакомых, в общем, идет обычная оперативная работа. Во-вторых, Хадиси еще не получил оценки специалистов и карты места преступления: кто и где стоял, откуда подъезжал транспорт, кто из какого оружия убит. Возможно, думал он, это дело рук гостей, которых он поджидал. Не сказать, что с нетерпением, но с желанием проявить себя в поединке с противником, спецназом ГРУ, которому в мире нет равных. Поучиться наконец не на бумаге и не на ошибках, а на своей победе и на ошибках противника. С размахом, конечно, размышлял о том, что просчеты спецназа ГРУ восполнят те незначительные пробелы, которые имеются и в его опыте, и в опыте диверсионных групп военной разведки. Словом, урок и нашим и вашим. Этакая открытая информация, код – пользуйтесь свободным доступом.
41
Осман Саад, двадцатичетырехлетний араб, не мысливший свою жизнь без компьютера, отвечал в резиденции за сложную систему наблюдения, работу которой он сам и поставил. Главное, в его распоряжении были деньги. Но еще главнее – его энтузиазм и любовь к всевозможным новинкам из области программного обеспечения и электронного оборудования. Он заказал и в кратчайшие сроки получил компактные видеокамеры шведской фирмы «Агема Инфра-Ред», которые работали в двух режимах – обычном и в диапазонах волн длиной от 8 до 12 микрон; то есть улавливали малейшую разницу температур: инфракрасное излучение преобразуется в видеосигнал и поступает на монитор. Если даже во всей резиденции вырубится свет, то новейшая аппаратура, ставшая на место старой, установленной во времена генерала Аль-Хазраджи и работавшая от автономного источника питания, позволит отслеживать все передвижения как в самом здании, так и в бункерах.
Многое поменялось за последние годы, вернее, за последние месяцы, когда система наблюдения перешла в руки к Осману. Под офис он облюбовал полуподвальное помещение, вход в который был скрыт от посторонних глаз. Здесь же Осман Саад и жил, двое помощников Османа Саада нимало не беспокоили его, человека весьма демократичного: рабочие места даже не были отделены друг от друга перегородками или ширмами, как в современных учреждениях по производству того же программного обеспечения.
Осман был одним из первых, с кем познакомился прибывший в резиденцию майор спецназа Аль-Хадиси. Он с любопытством оглядывал «демократию», которую тут навел «вероотступник»: плакаты популярных эстрадных исполнителей, артистов; большое фото какого-то жизнерадостного человека в очках, демонстрирующего лазерный диск на фоне табло с цифрами 62. Ниже еще одна фотография из того же цикла: лазерный диск, из отверстия которого торчал палец, на фоне все того же табло, но уже с другими цифрами: 35.
– Кто это? – спросил Аднан, искренне удивляясь, что на фото не Саддам Хусейн.
– Билл Гейтс, – пояснил компьютерный гений.
– Почему он скрывает свое лицо на нижней фотографии?
– Это не он держит диск. Средний палец принадлежит скорее всего хакеру. Пиратская копия «Windows XP» появилась за тридцать пять дней до официального релиза.
– Понятно, – сказал майор, ничего не поняв. – У тебя есть точный план помещений резиденции?
– Садитесь, – предложил Осман военному гостю место за монитором. – У меня есть старые чертежи, есть новые – их я сделал сам по типу электронной карты. Можно передвигаться по всем помещениям, не выходя из офиса. Правда, не в режиме реального времени – для этого есть видеокамеры, – а просто схемы. Сейчас я переключу изображения на свой монитор.
Стоя сбоку от майора, Осман вывел на экран порядка тридцати окон, расположенных каскадом, пояснив:
– Это здесь они так расположены. А за пультом, – он указал рукой на стеллаж с десятком мониторов, – изображения чередуются. Выбирайте любое помещение. Наводите курсор на окно, и оно раскроется. Вот портал, видите? – Осман продемонстрировал майору несложную технику выбора изображения. – Это холл на втором этаже. Это подвальные помещения. Первая лаборатория… вторая… столовая…
– Камеры на виду? – спросил Аднан.
– Конечно. Таково было пожелание коменданта резиденции, и я с ним согласился. Не скрытая съемка, а явный надзор. К этому добавить нечего, правда?
Майор кивнул.
– Это единственное место, откуда ведется наблюдение?
– В караульном помещении есть пульт. Собственно для нужд начальника караула. Он ведет надзор за своими подопечными. Десять видеокамер передают изображение на его пульт.
Аднан спросил, как работает система безопасности в случае утечки отравляющих веществ из бункера. Все оказалось достаточно просто: выход из лабораторий блокируется при помощи герметично закрывающейся бронированной двери; включается система очистки воздуха, которая, по словам Османа, устарела. Об эвакуации персонала речь не шла.
– А без помощи датчиков можно заблокировать выход из бункера? – спросил Аль-Хадиси, которому в голову пришла неплохая идея.
– Легко. – Саад кивнул на клавиатуру.
– Еще один вопрос. Изнутри можно открыть эту дверь?
– Если только взорвать. Как таковых замков дверь не имеет – просто огромная бронированная плита, опускающаяся из паза. Нужен очень мощный заряд, что приведет к сильнейшему давлению во всех без исключения помещениях. Не исключено обрушение некоторых конструкций и повреждение механизмов замков, заклинивание самих дверей, за которыми можно укрыться. Но все это нереально и по другой причине: сдетонируют боеприпасы в бункере. Тогда кранты и верхним, и нижним. Вы хотите спросить, есть ли выход из заблокированного бункера? Нет. Если только через узкую шахту системы вентиляции.
