Блок авиационных бом 9-А-3109 – 5,760 кг. 30 шт.
Снаряд ствольной артиллерии 53НС367(Д) – 0,440 кг. 61 шт.
И всюду печати «Вымпел интерпрайз», «Аэроферри», иракских финансово-промышленных групп и подписи их руководителей.
Антон, чье предприятие процветало до недавней поры, легко открывал совместные предприятия, представительские офисы в странах Европы, сходился с посредниками УНИТА при закупках оружия и военного снаряжения, оказывал помощь Жонасу Савимби, едва был свергнут его верный союзник диктатор Заира Мобуту Сесе Секо, гулял на свадьбе короля Свазиленда Мсвати III… Докатился, как и полагается, до точки: совершил последнюю свою сделку с дьяволом. Все говорило за то, что его бизнес, так или иначе основанный на словах «воздушный», «небесный», присутствующих в названиях его фирм, лопнет, как раздувшийся до невероятных размеров пузырь. Или воздушный шар. Его воздушные «паромы» и «эсминцы» избороздили все мировое воздушное пространство, не оставляя ни одного клочка свободного места. Трудно, невероятно представить, что фактически один человек тащил на себе всю работу своих предприятий. И, кажется, совсем не устал.
Антон был азартным человеком, ему говорили: – «Сделаешь?» – а он отвечал: «Легко». Потому что знал: другой не сделает, а он сотворит чудо, даже если и потеряет на этом деньги.
И сейчас он сотворил чудо – легко расставаясь с бумагами. И все по той же причине: никто другой этого сделать был не в состоянии. Хотя его и тронула судьба незнакомого капитана, но все же он, принимая решение, просто остался самим собой: азартным, эгоистичным, давно понявшим, из чего он сделан.
…Двенадцать договоров о трудовом соглашении. На последних страницах атрибуты фирмы «Аэроферри» и паспортные данные частных лиц, согласившихся работать в Ираке.
Общий договор, заключенный между «Вымпел интерпрайз» и «Аэроферри». «Аэроферри» берет на себя посредническую миссию по трудоустройству российских специалистов в области химии (указано прежнее место работы: челябинский химзавод «Маяк», на котором, в частности, перерабатывают отработанное ядерное топливо из реакторов АПЛ) на предприятиях Ирака, а «Вымпел интерпрайз» оплачивает услуги через банк. И если к этому контракту присовокупить договоры о трудовом соглашении с бывшими химиками челябинского «Маяка», то это крах «Вымпел интерпрайза». Но речь сейчас не о нем. Одно из главных в этих бумагах – счета иракских фирм, работающих на правительство Ирака, оплативших поставку как живого товара, так и химических боеприпасов и емкостей, через банк на account «Аэроферри». Даже неважно, что эти деньги пошли на счета «Вымпел интерпрайз». Антон Альбац в свое время перестраховался, и, как выясняется, не зря.
– Еще раз повтори, Борис, что тебе сказали про Холстова, – попросил резидент, складывая бумаги.
– Срочное сообщение в «Аквариум» должно уйти со ссылкой на подполковника Холстова, – повторил Рощин слова Глеба Карпенко.
– Ладно, – покивал полковник. – Ты на машине?
– Да.
– Сделаем так, Боря. Сейчас я поеду на Сванеалле – знаешь, где это? – а ты покатайся за мной, посмотри «хвост». Если все нормально, обгонишь меня в районе домов от номера восемь до номера восемнадцать. Будь очень внимателен, прокатимся с ветерком.
Серегин не рисковал, решив прежде узнать «откуда ветер дует», то есть получить вначале разъяснения от Холстова, а уже потом отправлять донесение в Центр. Так он потеряет немного времени, но сэкономит куда больше. Неизвестно, как воспримут его сообщение в Центре, возможно, оно пролежит до утра, пойдет на отработку в другой отдел.
Был еще один вариант – отправить донесение на имя генерал-полковника Михайлова, поскольку он лично курировал работу Холстова и Ухорской здесь, в Копенгагене, – но первого заместителя начальника ГРУ вряд ли поднимут с постели так оперативно, как, скорее всего, требует того основательная неотложность этого дела.
«Опель» Рощина обогнал «Вольво» резидента у дома номер 12. Серегин развернулся на пустынной улице и припарковал машину на нечетной стороне. На втором этаже двухэтажного дома номер 23 располагалась квартира, откуда можно было позвонить по безопасной линии.
– Привет, Толик! Серегин беспокоит. У тебя факс работает? Я пошлю тебе пару листов и перезвоню через… пять минут.
За многие сотни километров от Копенгагена в обычной московской квартире, без преувеличения будет сказано, раздался вздох облегчения. А часы показывали ровно половину третьего Москвы. В Багдаде на час меньше. Хотя нет, часовой пояс у двух столиц один и тот же. Но все равно слава богу, мысленно перекрестился подполковник Холстов, с нетерпением поджидая звонка от резидента. А заодно умножал время на километры.
Все вышло именно так, как и рассчитывал подполковник. В 2.50 генерал Михайлов принял его телефонограмму. Ровно через час пять минут Холстов прибыл на аэродром Чкаловский, где его уже поджидал борт МЧС. За четыре часа полета самолет преодолел расстояние почти в три тысячи километров и приземлился в аэропорту имени Саддама Хусейна в 8.15.
Дорогой, показавшейся нескончаемой, Холстов качал головой: «Антон… Антон Альбац. Кто бы мог подумать».
«Человек-то наш», – припомнились ему слова Ухорской.
Что ж, вздохнул подполковник, дело по Антону она все же довела до конца.
63
Ирак, 28 декабря, суббота
Неужели шесть утра? Или больше – семь? Хайдар, повинуясь жесту майора, с трудом поднялся с откидных нар, повернулся лицом к стене и дал замкнуть за спиной наручники. Безропотно, без сопротивления. Он прошел до конца, оставалось всего несколько шагов. Они затихнут у глухой стены, видевшей на своем веку очень многое.
Когда ему на голову набросили плотный мешок, в крови взбурлил адреналин, словно капитан шагнул из люка самолета, забыв надеть ранец с парашютом. Голова закружилась, темноту вспороли ленты сигнальных огней; они неслись навстречу с невероятной быстротой. Так стремительно, будто сейчас, вот в это самое
