территорией.
— Постой, я, кажется, начинаю тебя понимать, — оживилась Лена. — Но тогда получается, что все те, кто был замечен в антигуманной деятельности, прибыли сюда с Марса или, во всяком случае, являются завербованными марсианскими спецслужбами агентами.
— Совершенно точно! — обрадовался Юрий, обхватил голову двумя руками. — Как же я сам до этого не додумался? Именно агентами они и являются, и, возможно, никогда этого не осознают. Как истинным рабом является тот, кто не знает о том, что он раб.
— Боже мой, Гордеев, о чем мы тут с тобой говорим? Страна вот-вот взлетит на воздух, а мы о каких-то инопланетянах. Как дети. Причем я не могу сказать, что мне все эти наши разговоры отвратительны. Скорее всего, совсем наоборот.
— Ты права, мы на самом деле — настоящие дети. Во всяком случае, именно сейчас. А чего бы, спрашивается, и не поребячиться. С одной стороны, все то, о чем мы тут с тобой говорим, для обывательского уха есть самый настоящий бред сивой кобылы, нездоровые фантазии зажравшегося информацией сознания. Но, с другой, если не заходить в своих фантазиях настолько далеко, то для чего тогда мы живем в этом неповторимом мире, прости за романтический тон. Помнишь старый софизм?
— Какой? Это который про тень от кипариса?
— Ты имеешь в виду, «истина — тень от кипариса»?
— Ну да.
— Это дзен-буддистский закидон. В Европе нечто подобное называется софизмами. Тот софизм, который я имею в виду, звучит так: птица двунога, и человек двуног, значит, человек — птица. Догадываешься, к чему я клоню?
— Смутно, — Лена слегка помотала головой.
— Человек на самом деле — птица. Потому что только человек способен в своих мыслях далеко оторваться от грешной земли и парить над ней до тех пор, пока какая-нибудь сволочная ситуация не сбросит его обратно. Разве не этот софизм объясняет нам, отчего у нас такое огромное количество птичьих фамилий — Соколовы, Сорокины, Орловы и Лебеди. Ситуация, про которую сейчас говорят по телевизору и к которой мы с тобой имеем непосредственное отношение, относится к числу таких сволочных, привязывающих нас к земной коре. Вместо того, чтобы заниматься любовью, мы вынуждены заниматься войной. Словом, сплошной сволочизм. Ты согласна со мной?
— Совершенно, — томно произнесла Лена и ее руки невольно потянулись к возлюбленному адвокату по фамилии Гордеев.
— Ладно, — сказал Смерть, обращаясь к Леопарду, — хорош трепаться, пойдем смотреть бетон.
«Красноярцы» двинулись за «начальством», каким со стороны выглядел элегантный Смерть в отличие от своих коллег, временно «переквалифицированных» в городских работяг, которыми, по сути, они и являлись — настоящими работягами.
— Вот, — сказал Смерть, показывая на открытый колодец и доставая из портфеля счетчик Гейгера, — бетона здесь под самую горловину.
Счетчик в его руках начал трещать, словно хотел донести какое-то важное сообщение. Но содержание его морзянки было простым до предела: там, внизу, под слоем бетона спрятано мощное оружие — боеголовка UH-2, — готовое в любую минуту поднять на воздух один из крупнейших городов мира.
— Уровень радиоактивного излучения точь-в-точь соответствует параметрам UH-2, — доложил Смерть. — Минус бетонное покрытие, естественно.
— Как ты сказал? — спросил Леопард, приблизившись. — Минус бетонное покрытие?
— Ну да.
— Значит, можно определить глубину закладки?
— Глубина уже определена — полтора метра.
— Это максимум?
— Максимум.
— Так, любопытно.
— Но трогать бетон опасно, — размышлял вслух Тарантул. — Резкие подвижки бетона чреваты чем угодно. Чуть что не так — и Златоглавая (Тарантул показал глазами поверх ближайших жилых домов, над крышами которых горделиво возвышался центральный купол храма Христа Спасителя) за пять секунд превратится в самую настоящую белокаменную. То есть одни сплошные камни.
— Не бери дурного в голову, Тарантул, — подал голос молчаливый Угорь. — Не то чего доброго накаркаешь, я тебя знаю.
— Что ты знаешь? — обиделся Тарантул.
— Есть одна мысль. — Угорь повернулся к Леопарду.
— Какая? — спросил Леопард, оторвав глаза от счетчика в руках у Смерти.
— Но предупреждаю сразу, эта мысль многим может показаться сумасшедшей.
— Давай, выкладывай, — заинтересованно предложил Леопард. — Все мысли на самом деле — сумасшедшие. Не сумасшедший тот, кто ни о чем не думает.
— Судя по карте, объем залитого бетоном канализационного коллектора не больше размеров большой комнаты в обычном жилом доме. Поправьте, если я ошибаюсь.
— Ошибаешься, но не намного, — успокоил Смерть. — Продолжай.
— Предлагаю взять эту штуку, — Угорь показал на скучающий в центре котлована экскаватор «Стальова воля», — и обкопать вокруг всю заливку, осторожненько вынуть весь кусок коллектора, затем погрузить на какой-нибудь тягач и отправить к чертовой бабушке подальше от Москвы.
— Так, — потер ладонями Леопард, — есть решение. Во всяком случае, другого более или менее подходящего у нас нет. Отправим куб или что там получится туда, где его будут бояться только спецы по ядерному вооружению, пусть они там свою же бомбочку и обезвреживают. Кто здесь экскаваторщик?
— Сейчас приведу, — сказал Смерть, укладывая коробку со счетчиком обратно в портфель и направляясь к синему вагончику строителей, расположенному на противоположной стороне котлована.
…Когда Юрий Гордеев и Лена Волкова с трудом оторвались друг от друга, на телевизионном экране появился некто генерал Курбатов. В прямом эфире он давал интервью телеканалу НТВ. Тема была прежняя: вчерашний взрыв дома.
«
В. Но ведь ответственность за этот взрыв до сих не взяла на себя ни одна враждебная нашему государству организация.
К. Да.
В. Тогда откуда такая уверенность, что это именно теракт, а не несчастный случай? Ведь даже данных экспертизы еще никто не видел. Я полагаю, что вы их тоже не видели.
К. Поверьте, у меня имеются свои источники, по которым я получаю совершенно иную информацию.
В. И что конкретно сообщают эти ваши источники?
К. Позвольте мне промолчать.
В. Ну нет, Валерий Антонович, не позволю. Наши телезрители мне этого не простят. Надеюсь, вы это сами прекрасно понимаете, не первый год, как говорится, замужем. Тем более, раз уж вы проговорились насчет источников, тогда нечего тянуть кота за хвост. К тому же эфирное время — вещь достаточно ограниченная. Так что не стесняйтесь, выкладывайте.
К. Ладно, была не была. (Генерал заерзал на стуле, готовясь сделать заявление.) Значит, дело обстоит так. В Москве орудует шайка распоясавшихся исламских экстремистов, которые себя называют организацией глобального возмездия «Аль-Мухтар».
В. Ого как! Очень любопытно. Никогда не слышал что-то о такой организации.
