– А что это ты Чирковым заинтересовался?
– С собой беру в группу, в Ставрополь. Да, ты же еще не знаешь…
– Коли в Ставрополь, то нетрудно и догадаться, о чем речь. По убийствам кандидатов?
– Да, Лилечка, да! Еду. Говорят, казачки там – конфетки!
– Подведут тебя когда-нибудь бабы, Турецкий. Помяни мое слово!
– Типун тебе на язык!
– А Чиркова брать не советую.
– Почему?
– У меня сердце вещун. Беду чует. Смотрю на тебя теперь и чую – не миновать беды.
– Три дня назад сосед по подъезду помер. Расскажу от чего – не поверишь, – помолчав, вдруг сказал Турецкий.
– Почему же? – возразила Лилия. – Поверю.
– Вышел он на улицу собаку выгуливать. Кругом воробьи порхают, голубки летают. Загляделся сосед на голубей, открыл рот, и… поперхнулся, захрипел, упал и умер.
– И что ему в рот попало?
– Я же говорю, голубки летали! Что, не догадываешься?
– В моем скверике тоже летают.
– Смотреть на голубков можешь, но рот не открывай, Лиля, – серьезно сказал Турецкий. – Попал соседу в рот голубиный помет, да не в то горло. Ну, и задохся.
– Вре-ошь! – рассмеялась Лилия.
Она внимательно посмотрела на Турецкого, стараясь распознать, говорит он серьезно или все-таки шутит.
– И для чего ты это мне рассказал?
– К тому, чтобы сердце у тебя не вещало. Помереть и от голубиного помета можно, особенно если держать рот открытым. А я, Лилечка, постараюсь рот держать на замке.
– Ты бессмертен, Турецкий, – помедлив, ответила Лилия.
– Это уже лучше, – улыбнулся Александр. – И еще вот что, дорогая. Дело по «фармацевту» Рыкалову придется тебе вести самостоятельно. Я от твоей бригады отключаюсь и перехожу в другую, в ставропольскую.
– Тебя конкретно что интересует?
– Фирма Рыкалова больше интересует не меня, а секретаря Совета Безопасности Хвостова. Она у него по выявлению источников доходов стоит в первом десятке.
– Доходы зависят от торговли. Они велики. Другое дело, как распределяются эти самые доходы. Здесь есть вопросы. Налоги Рыкалов выплачивает аккуратно.
– Фармацевтика дело тонкое. Скляночки, порошочки, таблеточки… А может, в пакетиках, вместо аспирина, лежит тоже что-то белое, но со специфическим вкусом и запахом?
– Насколько мне известно, наркотиками Рыкалов не балуется.
– Сам Рыкалов, может, и не балуется, а вот маленькие «рыкалята» по всей матушке России могут соблазниться.
– Не потяну, Александр Борисович, – улыбнулась Лилия. – Велика матушка Россия!
– Тебе помогут, Лиля.
– И к кому обратиться за помощью?
– Позвонят. И весьма вероятно, что даже сегодня.
В десять утра Турецкий подъехал к дому в Лаврушинском переулке, где остановился Федор Степанович Супрун.
– Федор Степанович? – спросил Александр у мужчины, открывшего на звонок.
– Он самый. А вы Александр Борисович? От Кости?
– Угадали. Здравствуйте.
– Здравствуйте. Проходите.
Квартира была трехкомнатная, с просторным холлом, оборудованная на современный лад: обшитые деревом стены, мягкая, уютная мебель, музыкальная аппаратура.
– Давно хотелось побывать в этом доме, – признался Турецкий. – И вот довелось. Вы знаете, здесь жили почти все известные писатели – Фадеев, Паустовский, Федин, Асеев…
– Именно в этой квартире, как мне сообщили, и жил Александр Фадеев! Точно не знаю, но так сказал Юрий Игоревич… Дружок мой, землячок, – пояснил Супрун, приметив вопросительный взгляд гостя. – Директор фирмы «Машук». Не рассказывал Костя?
– Я вообще-то люблю получать информацию из первых рук, – улыбнулся Александр.
– Тогда прошу за стол! – пригласил Супрун.
