– Вывозили. Тряхнули мы мошной, в долги залезли, но приобрели собственные машины с холодильными установками. Теперь сами возим. В том числе и сюда, в Москву.
– Знаю. Фирма «Машук», – сказал Турецкий.
– Эта квартирка тоже числится за фирмой.
– И как на это смотрит КАКТ? Особенно генеральный директор господин Юсин, он же Миша Муссолини?
– Косо смотрит.
– А Колесниченко?
– Колесниченко меня поддерживает. Если бы не он, думаю, гореть бы мне синим пламенем!
– Мы отвлеклись от темы, Степаныч. Итак, нет друзей у Николая Михайловича. Но ведь с кем-то он проводит свободное время?
– Бывало и со мной, пока я не стал кандидатом.
– Меня интересуют его отношения с прокурором края Власенко, начальником краевого управления ФСБ Маркушей и начальником краевого УВД Макеевым? – прямо спросил Турецкий.
– Очень хотелось бы тебя обрадовать, выложить, так сказать, на стол вещественные доказательства, но их у меня, к сожалению, нет.
– А я тебя и не просил об этом, – усмехнулся Александр.
– Что касается отношений, то они приятельские. Так, по крайней мере, мне показалось.
– Твое замечание о доказательствах меня заинтересовало…
– Губернатор, прокурор, оба начальника – власть края. И если эта власть не может раскрыть ни одного убийства, согласись, это наводит на мрачные мысли…
– Посмотрим с другой стороны, – сказал Турецкий, вытаскивая из нагрудного кармана фотографию.
– Не знаю, кто это, – приглядевшись к фотографии, ответил Супрун.
– И не разу не видел? Приглядись, Степаныч.
– Нет. Не видел. На зрительную память я не жалуюсь. Мельком увижу человека и, если понадобится, могу припомнить, где и при каких обстоятельствах я его встретил.
– А вот Колесниченко и все три начальника встречались с этим человеком. И не где-нибудь, а в Ставрополе. И не раз. Потапов Юрий Андреевич. – Постучал по фотографии Турецкий.
– Минутку! Значит, это и есть господин Потапов…
– Он самый.
– Слышал о его приездах. Но познакомиться не сподобился.
– Не сподобили тебя, Степаныч! Не нужен ты был ни губернатору, ни начальникам, ни самому Потапову, потому для них ты чужак. И даже опасный.
– Он же из президентской команды…
Турецкий хотел было сообщить Супруну, что ранее пребывал господин Потапов в местах не столь отдаленных, но глянул на собеседника и решил не огорчать его. Верит, видно, человек представителям президентской команды, ну и пусть себе верит, до поры до времени. Александр снова положил фотографию в карман.
– Александр Борисович, а для чего ты фотографию такого человека с собой таскаешь? Неужели… – начал было Федор Степанович, но Турецкий перебил его:
– Тебе известно, что мой бывший шеф, два года исполнявший обязанности Генерального прокурора России, сидит в Лефортовской тюрьме?
– Газеты читаем, телевизор смотрим, – улыбнулся Супрун.
– А ведь тоже был видным представителем президентской команды, как, впрочем, и бывший охранник Президента, и экс-руководитель ФСБ, и уволенный вице-премьер, и многие другие рангом пониже. – Турецкий посмотрел на Супруна и улыбнулся. – Не переживай, Степаныч. Прорвемся. – Он посмотрел на часы. – Меркулов просил тебя подъехать. Могу подкинуть.
– Ты на машине?
– Да.
– А как же? – Супрун выразительно щелкнул по горлу. – Нарушаешь.
– Понимаю. Нехорошо. Но что теперь делать?
– Едем.
– Прибраться бы надо, – кивнул на стол Александр.
– Приберут. Соседка, вдова писателя, порядок наводит. Сам понимаешь, пенсия с гулькин нос. Мы ее не обижаем.
– Квартиру открывает своим ключом? – поинтересовался Турецкий.
– Да, ключ у Галины Николаевны есть.
– А я предполагал, что хата глухая, а у вас проходной двор, – недовольно пробурчал Александр.
– Женщина она приветливая, добрая. Если всех подозревать, так лучше и не жить!
