Муровский майор Павел Голованов, когда завиднелись первые домики Татарки, заволновался. И на то была причина, и немалая.
В Татарке старший опер МУРа побывал дважды. Впервые после Афгана, когда он приехал, чтобы сообщить Насте о смерти мужа, а во второй раз года через четыре. Залетел по какому-то случаю в Ставрополь, а вечером взял такси и помчал в Татарку, предварительно солидно нагрузившись разнообразными закусками и выпивкой. Он хотел увидеть Настю, поговорить с ней и вернуться обратно, но получилось иначе. То ли многовато выпила Настя, то ли улеглась боль от потери мужа, но допустила она к себе Пашу Голованова, и прожил майор у Насти ни много ни мало десять дней. Тогда-то он познакомился с ее соседом – Владимиром Байбаковым.
Голованов уже подумывал о женитьбе, как в один из дней Настя вдруг напрямик заявила майору, чтобы он сегодня же уезжал. Голованов никак не мог уразуметь, почему гонит его женщина, ведь еще прошлой ночью все было так, что лучше не бывает. Но Настю словно подменили. Она приказала ему вообще больше не приезжать, не писать, не звонить и не посылать телеграммы. Пришлось майору уехать. Но он не забыл Настю. И письма писал, и звонил, но ответа не получал, а телефонную трубку Настя, заслышав голос майора, тут же бросала. Так что причина для волнения была.
– Куда поедем? – спросил другой муровец Демидыча, сидевшего за рулем.
– Прямо к Байбаку, – приказал Голованов.
– Может, поначалу осмотримся, оценим обстановку? – предложил осторожный опер Филя.
– Ты не в разведке, – отрезал майор. – Спроси у женщины адресок Байбака, – указал он на проходившую молодуху.
– А ты сам не знаешь?! – откликнулась на вопрос Фили молодуха. – Весь край знает, а ты нет!
– Знал бы, не спрашивал!
– Проедешь рынок, свернешь налево и увидишь!
– Ты бы адресок подкинула!
– Ты поезжай, поезжай, а уж там тебе подкинут! Так подкинут, что своих не узнаешь! – рассмеялась молодуха, посмотрев на парня и добавила: – Один такой дом в Татарке.
И действительно, миновав рынок и чуть проехав проулком, они увидели особняк, обнесенный оградой чугунного литья. Особняк был наполовину закрыт виноградом, к массивным воротам вела дорожка, выложенная мраморными плитами.
– Забурел Вова Байбак, – задумчиво проговорил Голованов.
– Авторитет!
– Куда рулить? – спросил Демидыч.
– К воротам. И посигналь.
На звук сигнала вышел качок.
– Ну? – спросил он, зорко оглядывая сидящих в машине.
– Чего нукаешь? – умехнулся Голованов. – Пока не запряг.
– Кого надо?
– Хозяина.
– Нету.
– А ты поищи. И если найдешь, скажи, что прибыл майор Голованов. Топай!
Качок снова оглядел прибывших гостей.
– Крутенько берете, братухи, – осклабился он.
– Да разве так крутенько берут? – улыбнулся Голованов, выходя из машины.
– Стоять! – рявкнул качок.
– А вот и сам хозяин! – глядя поверх головы качка, широко улыбнулся майор. – Вова-а! Вовик!
Качок машинально обернулся, и этих мгновений Голованову вполне хватило для того, чтобы качок лежал на земле вниз лицом и нюхал землю.
– Пусти-и… – прохрипел он.
– Братуха, – припомнил майор. – Тоже мне браток нашелся. Мои братаны в машине сидят.
Голованов вытащил у качка ТТ, привычно разрядил, прошелся по карманам и достал сотовый телефон.
– Звони.
– Кому?
– Другу моему, Байбакову!
– Правду говорю, нет его!
– Что ж ты оглядывался? – сердито спросил майор.
– Так… Это…
– Вставай, чучело! И впредь помни, громко не кричи и грабки к оружию не тяни! – Голованов посмотрел на парня, покачал головой. – Неужели у Володи все такие?
