Жемчужно-розовая «хонда» юркнула под арку и, срезав угол, оказалась на параллельной улице. «Жигули», не отставая, мчались следом.
– Тормозни, подпустим его поближе. Может, ты узнаешь, с кем мы имеем дело.
Тамара остановила машину, оглянулась на «Жигули», но узнать человека, сидящего за рулем, не смогла.
– Ну что?
– Даже не предполагаю, кто это может быть.
– Покатаемся немного по городу?
– Придется, – согласилась девушка. – Бензина, по-моему, достаточно.
«Жигули» упорно катились следом, держась на расстоянии примерно полутора сотен метров. Грязнова раздражала такая игра, хотелось резко повернуть машину и поехать в лоб, но что-то удерживало его от такого шага. Прежде всего, опасался за Тамару, вдруг начнется перестрелка.
– Знаешь что, давай ты поедешь на службу, а я повожу немного за нос этого прилипалу?
– Нет, поехали к Овражникову, – возразила Тамара. – Пусть он сам разбирается, номер машины я запомнила.
– Но это же наверняка липа, а Овражников ничем не сможет нам помочь. В то время как я мог бы выпотрошить этот «жигуленок» и вытрясти душу из его водителя.
– Ты же не знаешь, кто в машине пассажиры, есть ли у них оружие. Овражников свяжется с оперативно-патрульной службой, а те в течение десяти минут задержат эту машину. Риск просто неуместен.
Доводы были резонны, и Грязнов скрепя сердце согласился.
24
У Овражникова было непроницаемое лицо, он смерил взглядом Грязнова и Кузнецову и сухо спросил:
– Что случилось?
– За нами следили синие «Жигули», номер 48–52, – сказала Тамара. – Буквы запачканы грязью.
– Где заметили хвост? – насторожился Овражников.
– Да сразу. В районе гостиницы, – ответил Грязнов. – Но не это главное. Вот у Тамары более скверная новость.
– Что еще? – резко повернулся к ней Овражников.
– Утром, в шесть, мне позвонил некто и сообщил, что Рустам Такоев похищен.
– Кому и зачем он понадобился? – удивленно развел руками Виктор Онисимович. – Они – я имею в виду похитителей – ничего о себе не сообщили?
– Потребовали немедленно прекратить дело об ограблении склада.
– Странно, – Овражников прошелся по кабинету. – Непонятная ситуация. Конечно, Такоева будем искать. Я прошу вас, Тамара Александровна, задержаться, у меня к вам личный разговор.
– Я пойду? – спросил Грязнов.
– Возьми мою машину, я буду весь день на работе, она мне не нужна, – предложила Тамара Вячеславу.
– А если я ее угрохаю?
– Значит, такая ее судьба. Ты ж наверняка сам начнешь бегать за тем «жигуленком»?
– Вот еще! Делать мне больше нечего.
– Виктор Онисимович, Грязнов вам уже сказал, что вчера его и Такоева обстреляли, а вот вечером, вы еще не знаете, Вячеслава сбила какая-то машина, – сказала Кузнецова. – Как вам это нравится?
– Мне это никак не нравится! Менять надо ваше место жительства, – резко ответил майор.
– Утром я так же подумал, – заметил Грязнов, – но теперь вижу, что мне следует пока оставаться именно в этой гостинице.
– Вячеслав Иванович, прошу вас не исчезать. У нас сейчас начнется одна срочная операция в гарнизоне, а к вечеру я освобожусь, и нам надо будет серьезно побеседовать, – сказал Овражников, как бы подводя черту.
Грязнов взялся за ручку двери, но Тамара окликнула его и на всякий случай отдала ключи от машины, с улыбкой предупредив, чтоб он все-таки постарался не попадаться гаишникам и смог вернуть «хонду» в целости, за что она будет признательна.
Вячеслав вышел на улицу, сел на мокрую лавочку под березой, задумался. Это был явный тупик. Овражникова почему-то не очень встревожило исчезновение Рустама, и вообще он вел себя сегодня как-то странно. Уж не сам ли он организовал это похищение, чтобы обезопасить свою репутацию и карьеру? Был, мол, некий преступный элемент в наших рядах, но свои его уволокли и спрятали. Ищите, коль он вам нужен, а у нас есть более важные дела.
Оставалось одно – искать Такоева, где бы он ни был: у патриотов, у казаков, у мафии или у черта на рогах. Главное, найти хоть какую-нибудь первоначальную зацепку. И его осенило.
«Да что ж я мучаюсь, когда они сами, возможно, сидят у меня на хвосте. Надо пойти им навстречу – только и всего. Сяду в машину и поеду. Не исключено, что тут же обнаружится хвост. Вот тогда и разберемся, кто и сколько кому должен...»
Грязнов решительно поднялся, направился к Тамариной «хонде» и сел за руль. Он колесил по городу вдоль и поперек, но никакого хвоста так и не обнаружил. Бессмысленно тратить бензин тоже не следовало. И тогда Грязнов решил совместить приятное с полезным: заехать в ближайший универмаг и купить свежую рубашку и кое-что из нижнего белья. Собираясь в командировку, он был уверен, что удастся все решить с наскока. Потому по привычке и не взял с собой лишних вещей. Но ситуация теперь предсказывала, что придется наверняка задержаться. Следовательно, надо было приобрести необходимые вещи.
Он подъехал к большому зданию универмага, поставил машину и отправился на третий этаж, где скоро подобрал необходимое белье и темную в полоску сорочку. Он предпочитал именно темные рубашки, чтобы меньше было возни со стиркой. Сложив покупки в целлофановый пакет, вышел на площадь и направился к «хонде». За ней припарковался синий «мерседес». Рядом с ним Тамарина машина выглядела яркой букашкой.
Он и не заметил, как перед ним возникли трое рослых парней, которые разом насели на него. Грязнов даже испугаться не успел, как оказался сидящим в «мерседесе» и сжатым с боков двумя крепышами. Вдобавок к виску ему приставили пистолет и приказали сидеть смирно. Машина тут же отъехала от универмага.
Его не обыскивали, просто крепко держали за руки, и Вячеслав успокоился. И даже подумал, что полоса невезения, возможно, закончилась. На чеченских боевиков эти парни похожи не были, значит, выкупа требовать не станут. А куда везут? Не исключено, что туда, где уже находится Такоев. Надо быть готовым ко всему. Не торопиться и не волноваться. По возможности...
Человек, сидевший справа от Грязнова, убрал в карман пистолет и сказал:
– Нервничать не следует. У нас нет ничего плохого на уме. Меня зовут Юрий Устинович, я являюсь командиром одного из отрядов Русского национального единства. Так уж случилось, что мы узнали от своих людей, работающих в УВД и краевой прокуратуре, что вы подозреваете наших товарищей в организации террористических актов. Это нам совсем не нужно. Впервые от нашего движения избирается депутат в Госдуму. Вы понимаете, сколь важно нам именно сейчас доброе имя?
– Это понять несложно, – ответил Грязнов. – Но при чем здесь я? Зачем этот дурацкий спектакль с похищением?
– А вы посмотрите на меня повнимательней. Не вспомнили мое лицо?
– Вспомнил, вы были сняты на фотографии... – сказал Вячеслав и запнулся, не желая говорить об украденной папке.
– Ну, что ж вы замолчали? Договаривайте. Так где вы видели мою фотографию?
– Для вас это имеет значение?
– Я понимаю, начальник МУРа не привык отвечать на вопросы! Вячеслав Иванович предпочитает задавать их самолично! Поэтому я подскажу. Вы видели мою фотографию в той папке, что лежала у вас в гостинице на столе. Где вы взяли эти материалы? И что собираетесь с ними делать?
Грязнов понял, что запираться бессмысленно, коль им все известно. Кроме одного: чья это папка.
