младшего коллегу, совсем уже опустившего голову ввиду того, что человеку не дают заниматься его прямым делом – сажать преступников, предложил наблюдение за Мамедовым не только не прекращать, но и по возможности усилить. Но самим не светиться. Как и всякий толковый сыскарь, капитан конечно же имел в банде Мамедова – если называть вещи своими именами – источники, вполне заслуживающие доверия. И, по их сведениям, выходило так, что в один из самых ближайших дней к Арифу Абдурахмановичу должен был поступить груз, следующий из Баку кружным путем: автотранспортом через Тбилиси и Сухуми до Новороссийска, а там по железной дороге до Москвы. Вероятно, осваивали один из новых каналов, потому что обычно предпочитали более долгий, зато менее опасный путь – через бывшие советские республики Средней Азии и Южный Урал.
Выслушав капитана, Грязнов дал команду приготовиться. Причем ни с кем из высшего эмвэдэшного руководства согласовывать операцию не стал. Незачем посвящать в нее лишних людей. Зато он позвонил своему старому товарищу полковнику Владимиру Кондратьеву, командиру спецподразделения СОБР и попросил оказать посильную помощь. Естественно, тот не мог отказать коллеге.
Оставалось вычислить курьеров. И Грязнов подключил к делу сыщиков из Ростовского угрозыска. Те походили по вагонам, понаблюдали за пассажирами, отметили с десяток таких, которые могли бы являться наркокурьерами, и установили за ними более пристальное наблюдение. В конце концов главное внимание было сосредоточено на двух молодых людях, ехавших от Новороссийска в плацкартном вагоне. Они имели при себе несколько сумок, набитых фруктами. В основном это были плоды гранатов. Но на опытный взгляд, несколько странные. Не яркого цвета свежесобранные плоды, а какие-то серо-коричневые, будто долго лежали еще с прошлого урожая. Неприглядный такой вид имели.
Чтобы окончательно убедиться, что ошибки тут нет, в Воронеже в этот вагон сел охотник с зачехленным ружьем и рыжим спаниелем на коротком поводке. Собачка оказалась созданием умилительным, всем в вагоне понравилась. Но вот сумки двоих азербайджанцев ей почему-то очень не приглянулись. Так и залилась лаем. Еле успокоил ее хозяин. Да он вскоре и сошел на одной из станций, извинившись за своего «невоспитанного друга».
А молодые люди, поначалу заметно взволновавшиеся, постепенно успокоились, увидев, что на них никто не обращает внимания, и поверив, что эпизод с охотником был действительно случайностью.
На московском перроне эти парни быстро выгрузили свои сумки из вагона, уложили их на каталку носильщика и... словно испарились. Вместо них появились двое других молодцов, которые и проводили носильщика на площадь к автомобильной стоянке. Там они перегрузили сумки с гранатами в багажник джипа «мицубиси», сели и укатили в Перово...
Первых двух курьеров взяли прямо на выходе из здания вокзала. Они искренне возмущались, не понимая, за что задержаны. Но, доставленные на Петровку, 38, где Вячеслав Иванович им лично предъявил их же фотографии – в вагоне поезда, возле носильщика с сумками, которые сами же и укладывали на его тележку, замолчали – как в рот воды набрали. Отказались отвечать на любые вопросы. А Грязнов особо и не настаивал. Отправил обоих в разные камеры.
Тем временем джип прикатил на Перовский рынок, где уже известные сумки были перенесены в подсобку фруктово-овощной палатки. А час спустя там появился и сам Мамедов.
Ариф Абдурахманович, как его почтительно называли торговцы фруктами, прошелся по торговым рядам в сопровождении рослых парней, о чем-то поговорил с продавцами на своем языке и вскоре удалился в подсобку принадлежащей ему торговой точки. Молодцы рассредоточились вокруг нее, лениво перебрасываясь гортанными репликами.
– Пора, – сказал полковник Кондратьев, наблюдавший за этой мирной картиной.
Из овощного фургона, въехавшего на территорию рынка неожиданно, посыпались одетые в камуфляжную форму и тяжелую защитную сбрую собровцы с короткоствольными автоматами. Молодцы и сообразить не успели, как оказались лежащими на земле с заведенными за голову руками, на которых бодро защелкивались наручники.
Сам Кондратьев вошел в сопровождении двоих «тяжелых» в подсобное помещение, где застал Арифа Абдурахмановича, резко отпрянувшего от сумки, в которой лежали плоды гранатов.
Мамедов выхватил из кармана мобильник, но трубка от сильного удара по руке, который незамедлительно нанес собровец, вылетела и ударилась об стену.
– Ариф Абдурахман оглы Мамедов? – спокойно уточнил Кондратьев.
Тот молчал, яростно сверкая белками выпуклых глаз.
– Вы задержаны, – так же спокойно продолжил Кондратьев, не дождавшись ответа. – Возьмите его, – сказал собровцам.
Мамедов дернулся, но тут же схлопотал под дых, взвыл и попытался вывернуться. Еще один короткий пинок сзади – и он распростерся на пыльном полу подсобки. Руки его были мгновенно завернуты за спину и взяты в наручники. Двое других торговцев, находившихся в этом же помещении, уже без возражений сами протянули собровцам руки.
Операция длилась считанные минуты. Братва была погружена в кузов крытого овощного фургона, Мамедова, согнутого дугой и с надвинутой на лицо черной шапочкой, вытащили из торговой точки и сунули в подъехавшую черную «Волгу» с мигалкой на крыше. А еще сорок минут спустя в кабинет для допросов задержанных, находящихся в Петрах, вошел генерал Грязнов. В форме.
Ввели Мамедова. Тот сразу заявил протест по поводу его незаконного задержания. Он также потребовал, чтобы ему была немедленно предоставлена возможность позвонить милицейскому начальству. И вообще, он отказывается о чем-либо говорить до тех пор, пока к нему не будет допущен адвокат.
– А что, – обернулся Грязнов к Владимиру Кондратьеву, – как ты считаешь, может, разрешим ему позвонить, а? Только ведь вот незадача, Мамедов, сейчас нет на месте Сергея Сергеевича Петракова. В отдаленной командировке он. Или ты кому другому хотел позвонить? Давай говори, я наберу тебе номер.
Мамедов скис, причем заметно.
– Ну хорошо, раз ты не хочешь больше звонить, я тебе объясню, по какой такой причине ты оказался тут, в моих, так сказать, палестинах. Интересуешься, что мы на тебя имеем? Много, Мамедов. На хороший срок набирается. Факт изнасилования – раз. Факт убийства бывшей своей работницы. Факт нападения на должностное лицо. Ну и ко всему прочему – наркота, Мамедов. И прежде, и теперь. Только раньше твои друзья помогали тебе отмазаться, а теперь их больше нет, и никто тебе не поможет, понял? А твоих курьеров из Баку мы во-он откуда вели! И чего везут, знали, и кому везут. И тебя, Мамедов, взяли прямо с наркотой. Нехило придумал – с этими гранатами-то. Вот они тебя и подвели под монастырь. Ну, будешь говорить или предпочтешь отмалчиваться?
– Адвоката давай, начальник. Без него слова не скажу.
– И не надо. Нам все твоя братва расскажет. Какой им интерес париться вместе с тобой по максимуму, верно говорю? Уведите его.
Мамедов тяжело поднялся, по знаку контролера пошел к двери, но вдруг остановился и даже повернул голову к Грязнову, словно желая что-то сказать. Грязнов выжидающе помолчал и заметил сам:
– Ты, Мамедов, больше за Петракова не беспокойся. Он от тебя откажется. Ты ему больше на хрен не нужен, ну как гиря на яйцах. Понимаешь? И помощника он своего сюда не пришлет, чтоб тебя выручать, как бывало прежде. Да и не пущу я сюда этого полковника, тут, Мамедов, уже моя епархия. Ну, ступай!
– Я не убивал! – заявил он громко. – Не докажешь, генерал!
– А ты за меня-то не переживай. Я докажу все, что мне надо. А ты, Мамедов, мне в этом поможешь. Не сегодня, нет, но через день, другой сам будешь проситься на допрос. Уведите!
Нет, недооценивал Вячеслав Иванович способностей своих врагов. Часа не прошло после его первого, краткого допроса Мамедова, как раздался телефонный звонок из Главного управления уголовного розыска. И звонил, естественно, Сергей Сергеевич Петраков. Откровенного хамства в его голосе не было, но вопрос прозвучал по меньшей мере бестактно: никаких тебе «здравствуй», да и не любит начальство само представляться, ко всему прочему еще и на «ты».
– Слышь, Вячеслав Иванович, что там у тебя опять за шум? Мне уже тут все телефоны пообрывали!
Грязнов решил и сам разговаривать в том же духе.
– А чего им надо от тебя, а?
