– Одна... моя знакомая.
– Кто именно? Фамилия?
– Я не знаю.
– Хорошо. Где проживает эта Анжелика?
Сафин пожал плечами:
– Не знаю.
– Где вы с ней встречались?
– В гостинице.
– В какой?
– В «России».
– Когда именно?
– Недели две назад.
– Вы давно знакомы с ней?
– Нет. Мы тогда и познакомились.
– Расскажите, как это было.
Бородулин не мог поверить своему счастью. Этот Сафин кололся с полпинка. Не запирался, выкладывал все как на духу. Было такое впечатление, что он только и ждал вопросов следователя...
– Я был в ресторане на первом этаже. Сидел спокойно, ел. А потом слышу – в фойе кто-то скандалит. Ну я вышел посмотреть, в чем дело. А там эта Анжелика. Это известная певица, вы должны ее знать. Очень известная.
Бородулин кивнул:
– Да, я ее знаю.
Конечно, у следователя почти не было сомнений, какая именно Анжелика имеется в виду. А теперь это подтверждалось документально, показаниями самого подозреваемого. А это, знаете ли, дорогого стоит...
– Что делала Анжелика в тот момент, когда вы вышли из ресторана?
– Она скандалила и кричала. Вокруг люди суетились. Пытались ее остановить... Но она продолжала.
– Она была пьяна?
– Да... Видимо, тоже из какого-то ресторана вышла.
– Что было дальше?
– Кто-то вызвал милицию, а она была одна. Никого рядом не было. Я подумал, что лучше ей в милицию не попадать.
– Почему?
– Хм... – усмехнулся Сафин. – От нашей милиции в любом случае подальше надо держаться. Даже если невиновен. А уж тут... Сами понимаете...
А ведь он прав, подумал Бородулин.
– Хорошо. Что было дальше?
– Я подошел к ментам. Ну и договорился.
– О чем вы договорились?
– О том, чтобы они ее не трогали. Вроде не было ничего...
– И что же, они так быстро согласились?
– А почему бы и нет? Люди всегда могут общий язык найти.
– Вы дали им деньги?
– Ну что вы! – делано возмутился Сафин. – О чем вы говорите? Наша милиция разве берет деньги?
Он еле заметно подмигнул Бородулину, и тот не стал развивать эту тему. Все равно ничего не докажешь...
– Что было после того, как милиция ее отпустила?
– Она меня поблагодарила. Даже протрезвела немного. И попросила проводить ее в номер. Ну я и проводил.
– Чей номер?
– Ее.
– Так, ясно. – Бородулин подумал, что нужно будет выяснить, действительно ли имел место инцидент в гостинице «Россия», – когда точно это произошло?
Сафин посчитал по пальцам и уверенно сказал:
– Точно. Две недели назад. День не помню.
Следователь поднял телефонную трубку и набрал номер:
– Алло, Лена? Бородулин... Вот тебе задание: съезди в гостиницу «Россия», посмотри журналы дежурств примерно двухнедельной давности плюс-минус три-четыре дня. Искать нужно происшествия, которые произошли с некой Анжеликой Раззаевой... Да, известной певицей. Если не найдешь, то расспроси милиционеров. Узнай, кто дежурил, не было ли инцидента с ней в холле гостиницы... Что? Писали в газете?.. В «Московском комсомольце»?.. За какое число?..
Все складывалось лучше некуда. Через несколько минут Бородулин принес из архива газету «Московский комсомолец» двухнедельной давности, где в разделе хроники следователь прочитал о скандале, который Анжелика учинила в холле «России». Бородулин внимательно прочитал заметку. Показания Сафина подтверждались полностью. Журналист даже мягко намекал на то, что «певице удалось договориться с дежурными милиционерами».
Сафин, улыбаясь, следил за Бородулиным и, кажется, был даже чем-то доволен. Он спросил:
– А в газете про меня ничего не написано? Кстати, мы договорились, чтобы они не составляли никаких актов.
– Значит, – продолжал Бородулин, отложив газету, – Анжелика сразу успокоилась, когда вы подошли?
– Нет. Не сразу. Она кричала. А я стал ее успокаивать.
– Что она кричала?
– Ругала Консона и Разину.
Бородулин еле сдержал улыбку. Об этом в «Комсомольце» написано не было, однако признательные показания Сафина, конечно, ценней, чем какая-то там заметка... Еще чуть-чуть, подумал следователь, и, пожалуй, удастся вырваться в отпуск куда-нибудь к морю. Улик против известной певицы становится все больше и больше.
– Что именно она кричала?
– Кричала, что расправится с этой мерзавкой Разиной и с подонком Консоном. Что испоганит его гадскую рожу, а Разина сделает четвертую пересадку кожи после нее.
– Долго это продолжалось?
– Нет, не очень. Минут десять-пятнадцать.
– Потом вы поднялись к ней в номер.
Сафин кивнул.
– И что дальше?
– Анжелика стала рассказывать, что Разина и Консон не дают ей спокойно жить, мешают ее концертам... Я не очень хорошо помню. Но из ее слов выходило, что они пытаются взять ее бизнес под свой контроль.
– Она была одна?
Сафин кивнул, но как-то не очень уверенно. Бородулин, конечно, обратил внимание на это, но переспрашивать не стал.
– А потом, – продолжил Сафин, – она попросила меня отомстить Консону.
– И вы согласились?
Сафин кивнул:
– Да. Она предложила деньги.
– Сколько?
– Тысячу долларов...
