Бородулин кратко рассказал. В принципе он не должен был этого делать – давать отчеты Дейнекину. Но призрак бумаг в сейфе генерала постоянно маячил перед глазами следователя и превращал его в послушную игрушку в руках начальника московского ГУВД.
– Понятно, – задумчиво протянул Дейнекин, когда следователь закончил, – ну, я думаю, тут ничего сложного нет. Простое дельце. Никакой политики, никаких финансов. Просто обычная конкуренция. Твои выводы, скорее всего, правильны. Не обошлось без участия этой девчонки.
– Вы имеете в виду...
– Да, эту самую Анжелику. Она это, нутром чувствую. Так что, Бородулин, действуй. Решительно и твердо. И быстро. Не тяни. И учти еще вот что – Разина и Консон, как известно, народные любимцы. Так что для нас очень важно найти людей, которые применяют в отношении дорогих всей стране людей свои грязные и преступные методы. Ясно?
Бородулин кивнул.
– В принципе, – продолжал Дейнекин, – эти люди уже найдены. Я только что лично допросил задержанного, он признался в покушении на Разину.
Бородулин от удивления вжался в кресло.
– Ну не сердись, Бородулин, – рассмеялся Дейнекин и похлопал следователя по плечу, – тем более я протоколов не вел, просто побеседовал. Ну он все и выложил. А что ему оставалось делать – столько свидетелей вокруг! А в отношении организатора сам раскопаешь. Тут я, конечно, не успел.
– Думаете, был организатор?
Дейнекин улыбнулся:
– А как же! Такие вещи просто так не происходят. Обязательно есть человек, который его послал. И он, вернее, она, – Дейнекин поднял указательный палец, – нам почти известна. Так что, Бородулин, тряси задержанного. И не затягивай со следствием.
– Есть, – по-военному ответил следователь.
Генерал положил руку на плечо Бородулину:
– Я на тебя надеюсь. И в долгу не останусь. Как тебе место моего заместителя? Тем более я скоро ухожу на повышение в МВД? Ты меня знаешь, я свои обещания держу.
Последнее прозвучало весьма двусмысленно – перед глазами Бородулина встало то, старое обещание, которое дал генерал Дейнекин, когда прятал бумаги в свой сейф...
Через некоторое время они попрощались. Дейнекин поехал домой, а Бородулин отправился допрашивать задержанного. Указания были получены, и у следователя снова сладко посасывало под ложечкой.
Глава 7
Мы ехали в полном молчании. Холодный свет уличных фонарей то и дело освещал лицо Лены, которая сидела за рулем джипа. Я нервно курил – в кои-то веки! Однако после такого потрясения нужно было как-то успокоить нервы. Перед глазами стояло кошмарное зрелище изъеденного кислотой лица охранника Анны Разиной.
Впереди перед нами маячил белый лимузин Анжелики, который указывал нам путь...
После того как Анжелика прекратила петь и зал притих, я схватил Лену и мы быстро смешались с толпой, постепенно продвигаясь к сцене и дальше – за кулисы. Сами понимаете, наше, а больше Ленино присутствие рядом с Разиной в такой момент было более чем нежелательным. Вот-вот должна была нагрянуть милиция. Мы скрылись за кулисами, прошли по коридорам и тем же путем, что и вошли, выбрались из «Олимпийского».
– Нам нужно увидеть Анжелику, – заявила Лена, – нельзя так уезжать, оставив ее.
– Давай-ка лучше побыстрее выберемся отсюда, – предложил я, – представляешь, какой сюрприз будет для твоего босса, когда он узнает, что его помощница сидела рядом с Разиной в момент нападения. Думаю, он будет недоволен.
– Да, – кивнула Лена, – еще и в компании адвоката Анжелики, которая вот-вот станет основной подозреваемой в организации преступления. Бородулин сразу смекнет – что-то здесь не так.
– Более чем. Сразу возникнут сомнения в твоей «благонадежности», и в конечном счете это отразится на Анжелике. Кроме того, если выплывет история с твоим допросом Ковтуна... Так что давай ноги в руки и...
– Нет, – покачала головой Лена, – нельзя оставлять Анжелику. Тем более что ей сейчас очень нужна наша помощь. Твоя, Гордеев, в первую очередь.
– Ну, положим, я еще официально не ее адвокат, – парировал я, – соглашение не составлено, деньги не внесены...
– Крохобор! – заявила Лена. – Я давно подозревала, что ты законченный жадина.
– Дело же не в этом, – попытался защититься я, – просто пока деньги не внесены в кассу юрконсультации, даже соглашение о защите считается недействительным...
– Не оправдывайся, не поможет, – Лена была непреклонна, – ты дал свое мужское слово, что будешь ее защищать. О каких таких соглашениях и кассах может идти речь? Эх ты!
Я засопел. Ответить было нечего, поэтому я решил: будь что будет, в конце концов, Анжелике действительно может понадобиться неотложная юридическая помощь, если ее вздумают сейчас допрашивать в связи с этим неожиданным происшествием. Надо сказать, более неподходящего времени для расспросов выбрать было нельзя. Анжелика наверняка будет сильно переживать этот инцидент.
– Ладно. Что ты предлагаешь? Вернуться?
Лена отрицательно покачала головой:
– Нет, пойдем к их машинам. Если Анжелика со своей группой еще не вышли, тогда позвоним, узнаем, как у нее дела.
– Лучше позвонить прямо сейчас, – сказал я и вынул телефон.
Лена назвала номер. Трубку взяли сразу.
– Петрунин, – донесся голос администратора Анжелики.
– Это Гордеев. Как там Анжелика?
– Расстроена. Даже очень, – сказал он со вздохом.
– Что творится в зале?
– Уже приехала «скорая помощь». Пытаются спасти охранника Разиной.
– Скажите Анжелике, чтобы срочно собиралась. Мы ждем ее у машины. Лучше уехать прямо сейчас, пока не появилась милиция. А то начнется горячка, «раскрытие преступления по горячим следам». До утра отсюда не выберемся.
– Да, это правильно, – ответил Петрунин. – Сейчас я скажу Анжелике...
Мы обошли спорткомплекс и стали ждать у белого лимузина Анжелики. При свете ночных фонарей он смотрелся гигантским морским монстром, зачем-то выбравшимся на сушу.
– Ты не знаешь, – нарушила молчание Лена, – почему первым делом эстрадные звезды покупают такие лимузины, размером с трамвай? Они ведь жутко неповоротливые. Особенно на московских улицах...
– Знаю, – ответил я, – это очень просто. Ход у них тихий, плавный, не то что в микроавтобусе. В них просторно. На диванах можно с удобствами отдохнуть. Кроме того, есть холодильник и кондиционер. А при желании, я слышал, можно устроить даже малогабаритный умывальник.
– Да, кондиционер в машине – это вещь, – задумчиво сказала Лена, – особенно в такую жару.
Я посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать. Город постепенно забывал о том, что всего несколько часов назад буквально изнывал от жары. А на возвышении, где мы находились, и вовсе дул легкий приятный ветерок.
Через несколько минут в дверях появилась заплаканная Анжелика, которую вел под руку Слава Петрунин. Анжелика всхлипывала и терла глаза кулаками, точь-в-точь как маленький ребенок. Лена достала из сумочки носовой платок и протянула его Анжелике. Та кивком поблагодарила и вдруг с новой силой зарыдала, на этот раз на плече у Лены.
– За что мне все это, а, Лена? – доносилось сквозь всхлипывания. – Что я такого сделала?
– Поехали домой, – твердо сказала Лена и повела Анжелику к машине.
Ехали мы в полном молчании. Джип нельзя было оставлять у «Олимпийского», и пришлось следовать маленьким кортежем.
