содействие...»
– Хорошо, – наконец сказал Меркулов, – присылайте мне ваши материалы. Вместе с Бородулиным мы решим вопрос о необходимости их приобщения к делу. Большое вам спасибо, Станислав Романович, за содействие и, главное, за оперативность. Мы с вами делаем общее дело.
– Да-да... Я тоже так думаю.
Сразу после того как Меркулов положил трубку, раздался еще один телефонный звонок. Теперь это был один из внутренних телефонов, стоящих на маленьком приставном столике у кресла Константина Дмитриевича. Телефон этот отличался цветом и имел специальную табличку «Генеральный прокурор РФ».
– Я слушаю, – взял трубку Меркулов.
– Константин Дмитриевич, – раздался голос генерального, – вы в курсе, что премьер-министр взял под личный контроль расследование обстоятельств дел о нападениях на эстрадных звезд?
– Да, – уверенно ответил Меркулов и не согрешил против истины, так как, в сущности, узнал об этом только что от Дейнекина.
– Я вас прошу в короткий срок информировать меня об обстоятельствах дела, насколько продвинулось следствие и составить краткое резюме по этому поводу. Завтра я должен быть в Кремле с информацией. Понимаете, дело нешуточное. Если мы не можем защитить любимцев всей страны от злостного хулиганства, причем неоднократного, то кто же нам поверит? Кто доверит нам свою безопасность? Согласны?
– Согласен. Будет сделано.
– Это нужно сделать срочно.
– Прямо сейчас буду составлять резюме.
– Кто у вас занимается этим делом?
– Следователь Бородулин.
В трубке раздалось недовольное кряхтенье.
– Бородулин? Он же обычно занимался экономическими преступлениями.
– Да, но показал себя с самой лучшей стороны, – попытался возразить Меркулов, хотя на самом деле это было не так.
– А почему дело поручено именно ему?
– Лето. Все в отпусках. Те следователи по особо важным делам, которые остались, заняты. Я же не могу поручить такое ответственное дело следователю из системы городской прокуратуры.
– Да, я понимаю... Но вы все-таки посмотрите, насколько Бородулин компетентен. Вы человек опытный, помогите ему. И если это возможно, проработайте вариант перепоручения дела другому следователю, который более искушен в делах такого рода, то есть чисто криминальных. А до тех пор, Константин Дмитриевич, я лично попрошу вас контролировать ход следствия. Понимаете? Я прошу вас курировать каждое, буквально каждое действие Бородулина. Отодвиньте несрочные дела. Мы должны показать, что Генеральная прокуратура способна расследовать преступления и в короткие сроки. По всем вопросам сразу обращайтесь ко мне.
Положив трубку, Меркулов задумался. Итак, почти заурядное дело о нападении на Симеонова за вчерашний день приобрело совсем другую окраску. Теперь это выглядело просто как планомерные покушения на популярных эстрадных звезд. И разумеется, это не могло не вызвать интереса в самых высоких сферах, куда Консон и Разина были вхожи и раньше и сейчас. Не будь звонка Дейнекина, все встало бы на свои места. Но после такого странного и навязчивого предложения Меркулов насторожился. Уж кому- кому, а ему, старому и опытному прокурорскому работнику, было известно, что просто так, на пустом месте или из желания услужить, такие предложения не делаются. Органы внутренних дел и прокуратуры были всегда на ножах, поскольку милиция часто скрывала преступления, а прокуратура постоянно указывала на эти грубые нарушения закона. Милицейское ведомство испытывало неприязнь к прокуратуре из-за ее надзора над милицией. Меркулов пока не понимал, почему всеми этими делами так заинтересовался начальник столичного управления внутренних дел.
– Константин Дмитриевич, – донесся из селектора голос секретарши, – тут Бородулин.
– Зови.
В кабинет вошел следователь Бородулин с несколькими папками в руках. Меркулов жестом пригласил его сесть.
– Валерий Иванович, нужно срочно составить справку по делам о нападениях на эстрадных звезд...
– Справку? Кому?
– Для предоставления генеральному прокурору. Я ее составлю сам, дайте мне материалы дел.
– Хорошо. Я тут составил рапорт о желательности объединения этих дел в одно.
– Вы считаете, для этого достаточно оснований?
Бородулин кивнул и протянул Меркулову свой рапорт. Тот мельком просмотрел содержание:
– Значит, судя по словам задержанных по второму и третьему эпизодам, их действия направлялись непосредственно Анжеликой Раззаевой?
– Выходит, так.
– А она на допросе все отрицает?
– Да, отрицает.
– Ага. – Меркулов снова углубился в чтение рапорта Бородулина. – А как сама Анжелика объясняет наличие отпечатков пальцев на денежных купюрах, которыми, по словам Красина и Сафина, она с ними расплачивалась?
– Очень просто, но крайне неубедительно, – хихикнул Бородулин, – Анжелика Раззаева говорит, что иногда раздавала деньги своим поклонникам. И поэтому могла дать и преступникам.
– Хм... Дествительно малоубедительно... Ведь давать можно мелочь, не крупные же купюры она жертвовала каждому встречному?
– В том-то и дело, – улыбнулся Бородулин. – Я ей, конечно, задавал этот вопрос. А Раззаева утверждает, что раздавала поклонникам довольно большие суммы – купюры от десяти до ста долларов.
– Интересно... Выходит, быть поклонником Анжелики очень даже выгодно...
– Да! – хохотнул Бородулин в ответ на шутку начальника.
– Ясно... А какие купюры были найдены у Красина и Сафина?
– У Сафина десятидолларовая, а у Красина пятидолларовая.
– А в общей сложности какие суммы она им платила? Что по этому поводу говорят задержанные?
– И тому и другому – по тысяче долларов.
– У них нашли какие-нибудь деньги во время обыска?
– Да, конечно.
– Какие суммы?
– Восемьсот пятьдесят долларов у Сафина и девятьсот двадцать – у Красина.
– А отпечатки пальцев нашли только на одной из купюр.
– Да, но мне кажется, этого достаточно. Не могут отпечатки быть на всех купюрах. Ведь наверняка деньги были в пачках, и не сама Анжелика пересчитывала купюры. Тем более сейчас это делают только машины. Значит, отпечатки могли остаться только на верхней и нижней купюрах.
– Да... И то если они не запечатаны в банковскую упаковку. Вы обратили внимание на этот момент?
– Конечно. Задержанные утверждают, что пачки были просто перетянуты резиночками. А местоположение отпечатков говорит о том, что это было именно так.
– Что там еще? – потер подбородок Меркулов.
– Я тут начал составлять постановление о взятии подозреваемой Анжелики Раззаевой под стражу.
Меркулов постучал пальцами по столу:
– Вы считаете, что это необходимо? Может, ограничимся подпиской о невыезде? Не забывайте, что Раззаева тоже очень популярная певица и если мы посадим ее в СИЗО, то обязательно начнутся протесты, разные спекуляции в средствах массовой информации...
– Да, но тяжесть инкриминируемой статьи, – возразил Бородулин, – предполагает соответствующую меру пресечения. Кроме того, это дело не простое, затронуты очень известные личности. Кроме того, а вдруг она скроется? Люди искусства, знаете ли, сегодня здесь, а завтра там. А если уедет за границу, потом ищи ветра в поле...
