портить отношения с Портновым. Нет, здесь все в порядке. Сочетание кнута и пряника и в этом случае не подводило Феликса Портнова.
Он не случайно отправил Алекса в Софию. Как только Алекс подпишет там очередной договор, Портнов начнет операцию по своему отъезду из этой страны. Свой отъезд он тоже называл операцией и придавал ей сейчас очень большое значение.
Он не мог не понимать, что за ним следят, что его пасут все, кто только может. Но у них нет прямых доказательств, поэтому они не торопятся. Они ждут. Но выжидает и он, Портнов. И делает это блистательно.
Он давно понял, что если хочешь чего-то здесь, в России, добиться, то должен уметь балансировать. Ходить по проволоке. По тонкому льду. По линии огня. Действовать на грани фола, как говорится. Чтобы им, этим легавым, и хотелось его арестовать и чтобы в то же время у них для этого были руки коротки. Конечно, наверху у него есть, кто может заступиться в трудную минуту, но он, Портнов, не должен на них полагаться на все сто, если хочет выйти сухим из воды. «Товарищи» эти достаточно трусливы и могут «сдать» его при опасном повороте событий. Нет, надеяться нужно только на самого себя.
Поэтому он будет идти по краю до самого последнего момента. А когда этот момент наступит – просто исчезнет. Он знает, как это сделать. Именно это он и называл операцией по отъезду.
Личный самолет Портнова был готов к отлету. Но Алекс на нем не полетел.
В последнее время он чувствовал в себе что-то нехорошее – какое-то постоянное беспокойство.
Что-то должно было произойти. Старался не верить своим ощущениям, плюнуть на все, но тревога не оставляла.
В самый последний момент он отказался от полета.
Макс Кей, который сопровождал Алекса, точнее, должен был сопровождать, несказанно удивился:
– С ума сошел?
– Не полечу, – упрямо проговорил Алекс. – Лети сам. Не могу.
– Мне придется доложить шефу.
– Я прилечу завтра. Или вечером.
– Да что с тобой?
– Не знаю. Плохо мне.
– Так не годится, Алекс. – Макс ничего не понимал. – Что за детский сад?
– Лети, Макс, – сказал ему Алекс. – Ты же меня знаешь – это не капризы. Скажи там, что я прилечу вечером. На рейсовом самолете.
Макс был ошеломлен. Этого не могло быть. Алекс давно уже в организации. Он знает, что может последовать за такое самовольство.
– Ты сошел с ума, – повторил он.
После того как самолет взлетел, Алекс почувствовал, что стал понемногу успокаиваться. Он ни за что никому не признался бы, в чем истинная причина его отказа от полета. Это было больше, чем предчувствие. Он был переполнен чем-то таким, чему не мог найти объяснения.
Он не вылетел в Софию и знал, что за это Портнов разорвет его на мелкие кусочки. И все-таки не раскаивался.
Он отправился в Шереметьево.
Ему повезло. Через час вылетал самолет на Софию. И он без труда приобрел билет.
Алекс уже совсем успокоился. Ничего страшного не произошло, думал он. Я опоздаю всего на три- четыре часа. А Портнов...
Как-нибудь отбрешусь, думал Алекс. Главное – сделать дело. Победителей не судят. В крайнем случае расскажу про свои страхи.
Авось пронесет.
Полет проходил нормально. Макса только беспокоило непонятное поведение Алекса. Макс всегда волновался, когда чего-то недопонимал. А поведение Алекса выходило за всякие рамки. Он просто не должен был себя вести так, он должен был хоть что-то объяснить.
Вдруг Макс подскочил в кресле, опустился и обмяк.
– Не это... – прошептал он. – Нет, только не это.
С этой минуты он потерял покой. Смотрел на часы в ожидании той минуты, когда шасси самолета коснется бетонной полосы. Он ждал этой минуты как своего спасения. Он просто подыхал от смертельного ужаса.
– Нет, – шептал он, – они не могут так поступить со мной.
И когда наконец самолет пошел на посадку, Макс вцепился побелевшими от напряжения пальцами в подлокотники кресла и закрыл глаза.
Самолет дернулся, ударился шасси о взлетно-посадочную полосу и помчался по ней. Макс Кей вытер выступившую на лбу испарину.
– Слава Богу! – прошептал он.
И в этот момент мчавшийся по полосе самолет взорвался.
Высоко в небо взметнулся столб огня, и далеко окрест посыпались обломки самолета и останки тех, кто находился в нем.
Собрать эти куски в единое целое не удалось бы никому.
Даже Господу Богу.
О взрыве Алекс узнал не сразу по прибытии в аэропорт Софии. Перед вылетом из Москвы он дал телеграмму, в которой сообщил, что Макс вылетел, как и было условлено, а он вынужден лететь рейсовым самолетом, и просил его встретить.
Двое представительных мужчин встретили его, проводили до машины и устроились на заднем сиденье.
– Макса встретили? – не поворачиваясь к ним, спросил Алекс.
Мужчины молчали. Алекс понял, что все происходящее нравится ему все меньше и меньше.
– Почему вы не отвечаете? – спросил он.
Вместо ответа на его вопрос один из них спросил:
– Скажите, Алекс, почему вы не полетели с Максом?
– А в чем дело? Почему я должен перед вами отчитываться?
– Самолет, на котором прилетел Макс, взорвался при посадке.
– Что?!
Алекса охватила мелкая дрожь. Он чувствовал, он знал, что случится что-то ужасное. Но разве об этом скажешь этим людям?
– Вы что? – спросил он. – Вы намекаете, что я организовал этот взрыв?
– Мы так не думаем.
– В Москве меня задержали кое-какие дела, – сказал Алекс. – Еще будут вопросы?
Они не удостоили его ответом, Алекс услышал, как они переговариваются за его спиной.
– Не будем об этом, – сказал один, – это не наше дело, Петр.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Думаю, что все это – их внутренние проблемы. Их головная боль. Для нас важен только контракт.
– Ну не знаю, – буркнул тот, кого назвали Петром.
Наконец один из них сказал Алексу:
– Но полиция, думаю, задаст вам несколько вопросов.
– Она в курсе? – спросил Алекс.
– Да, – ответил тот. – Мы не могли им не рассказать. У нас легальный бизнес. Они знают, что вы прилетели, и надеются встретиться с вами сразу после подписания контракта.
– Но мне нечего им сказать. – Алекс почувствовал, как противная мелкая дрожь вновь набирает силу.
Что-то должно произойти, думал он, что-то обязательно должно произойти...
