– Тогда берем.
Холостяцкий ужин на двоих состоял из необъятного количества пива, довеском к которому служили истекающий соком горячий цыпленок, острый сыр и сырокопченая колбаска.
– Люблю время от времени почревоугодничать, – признался Валера, раскладывая на заднем сиденье пакеты со снедью и пивом.
По пути в гостиницу Валера притормозил у цветочного киоска и купил пышный букет роз для жены.
– Я всегда так делаю, когда собираюсь идти пьянствовать, – объяснил он. – Раньше я работал в медвытрезвителе. И после трех часов ночи, когда иссякал поток клиентов, мы с ребятами иногда скидывались, шли в ночник, набирали пива, чипсов, вяленой горбуши... До конца дежурства, бывало, так плотно посидишь, только во вкус войдешь – и надо расходиться...
– Стой! – прервал его неожиданно Гордеев. – Стой!
Валера резко затормозил.
– Что такое?
Гордеев обернулся назад и кого-то высматривал через заднее стекло. Валера тоже оглянулся. Они только что проехали краснокирпичное здание СИЗО. Возле ворот на пятачке под фонарями маячила женская фигура. В руках одинокая пикетчица держала транспарант, своим силуэтом напоминавший широкую лопату для чистки снега.
– Что там? – переспросил Валера.
– Можешь сдать немного назад? – попросил Гордеев. – Хочу посмотреть, кто это.
Валера развернулся с нарушением правил и медленно проехал мимо ворот СИЗО. Гордеев прилип к окну.
– Ну что? Ты ее знаешь?
Гордеев с усмешкой покачал головой. В одинокой фигуре, пикетирующей здание СИЗО, он узнал «другую жену» Васильева. Свет фонаря падал наискось, и Гордеев не сумел разобрать, что написано на плакате, который она держала на плече, как солдат винтовку.
– Ну что? – нетерпеливо повторил Валера. – Остановиться? Кто она?
– Да так, одна психопатка, – отмахнулся Гордеев. – Поехали.
...Переступив порог гостиничного номера, Валера сразу побежал в ванную и утопил в холодной воде предназначенный жене букет роз. Пиво было холодным, и ставить его в холодильник не понадобилось.
Гордеев складным ножом нарезал колбасу. От этого приятного занятия его оторвал телефонный звонок.
– Алло?
Он узнал по голосу Ирину Васильеву – настоящую жену – и удивился, как она сумела отыскать его.
– Здравствуйте, Ирина, куда вы пропали?
Гордеев не успел сказать, что звонил ей сегодня рано утром, – женщина перехватила инициативу:
– Я пропала? Это вы куда пропали! Вчера весь день прождала у телефона, сегодня... Не выдержала и принялась по справочной обзванивать все центральные гостиницы Сибирска. К счастью, их у нас не так много. Ждите теперь на свой адрес гигантский счет за телефон.
– Я вам звонил, – смог наконец высказаться Гордеев. – Сегодня рано утром. Никто не поднял трубку. Я беспокоился, куда вы могли подеваться.
– О, ну как обычно! – виновато воскликнула Ирина. – А у меня ночью была бессонница, и я на пару минут буквально вышла из квартиры, сбегала в ближайший киоск за хлебом. Вы встречались с Александром?
– Да.
– Как он?
– Держится молодцом.
– Как его здоровье?
– Не жалуется. Условия содержания приемлемые, бывает и хуже.
– Вы ему передали то, что я вам давала в Москве?..
– Передал.
Гордеев подумал, стоит ли рассказывать Ирине про появление ее «двойника», но решил – не стоит зря беспокоить женщину.
– Я встречался со следователем, – сообщил он. – Завтра буду готовить ходатайство об изменении меры пресечения. Предложу в качестве замены освобождение под залог или подписку о невыезде... Ну и попутно буду решать всякие иные важные вопросы, – продолжил он. – Все это связано с невиновностью вашего мужа.
Валера из вежливости, чтобы не подслушивать посторонний разговор, находился в ванной.
Гордеев положил трубку и позвал его:
– Кушать подано, сэр!
Они набросились на цыпленка и бутерброды с колбасой. Часть пива поместили в ванну к цветам, часть немедленно употребили, закусывая острым сыром.
Валера, не спавший уже сутки, быстро захмелел, но держался пристойно и даже не лез к Гордееву с расспросами, хотя ему интересно было узнать, кого приехал защищать из Москвы столичный адвокат. Гордеев рассудил, что ему очень бы не помешал помощник, да еще милиционер, и рассказал о своем деле.
– Знаю, знаю... Все-таки покушение на самого губернатора! Можно задать тебе один нескромный вопрос, адвокат? – не выдержал Пожарицкий. – Если не хочешь, ты на него не отвечай, но не могу не поделиться своими догадками.
– Валяй, – позволил Гордеев.
– Ты приехал в Сибирск защищать Васильева?
Гордеев промолчал.
Валера кивнул:
– Понятно. Вопросов больше нет.
Гордеев заколебался. В принципе почему бы и не открыться Валере? Тем более он и так о многом догадывается. Один ум, как известно, хорошо, а два лучше... У всех великих сыщиков были напарники: Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Эркюль Пуаро и Гастингс, Бони и Клайд... Стоп, эти двое затесались из другой оперы...
– Ты прав. Я адвокат Васильева, – скромно и с достоинством представился Гордеев. – Буду его защищать. Сам понимаешь, светиться особо в вашем богохранимом городе я бы не хотел...
– Понял, понял, – перебил его Валера. – Про это не объясняй. Сам тут живу и все прекрасно знаю. Короче, если тебе понадобится моя помощь, – он протянул Гордееву руку ладонью вверх, – я сделаю все, что смогу.
Жест был немного наивным, романтическим, но Пожарицкий говорил от чистого сердца. Гордеев пожал ему руку.
– Гляди не накаркай, а то я и в самом деле к тебе обращусь!
– Обращайся. Буду рад. Значит, ты пытаешься выяснить все о подозреваемом Андрее Васильеве?
– Да. И неплохо было бы установить, где и когда был брат Васильева до своей короткой отсидки и после... С точностью до дня. И тогда у меня в руках будут доказательства невиновности моего клиента.
– Верно... А что рассказывает сам Васильев?
Гордеев подробно рассказал о своем посещении местного СИЗО.
– Тогда надо узнать, что делал Андрей Васильев, когда брат поселил его в квартиру бабушки, лежал ли он в больнице...
– Вряд ли, так как туберкулеза у него не обнаружили. Но проверить надо. Кстати, в городе имеется специальная больница для больных туберкулезом? – как бы между делом поинтересовался Гордеев. – Или туберкулезное отделение?
– Имеется тубдиспансер. Старый корпус в районе вокзала, а новый – в санаторной зоне Гирдовка, это за городом. Недавно открылся. Немцы строили.
– А больных без прописки туда принимают?
