– Хорошо. Кто бабки мне даст, когда тачку найду?
– Или я, или Коля.
Ваграм снова наполнил рюмки.
– Давай выпьем за то, чтобы я нашел, а ты честно заплатил!
– Давай!
Выпили еще. Ваграм достал из кармана куртки шикарный блокнот бизнесмена с встроенным в корочки калькулятором и таймером, из специального гнезда вынул ручку.
– Диктуй!
– Что сначала?
– Фамилий клиента.
– Николай Федоров...
Никита подробно продиктовал Ваграму название тульской фирмы и рабочий телефон директора.
– Теперь говори, какой тачка. Цвэт, марка, номер.
– Машина редкая, Ваграм. Так что на запчасти ее вряд ли разберут. Может, в подарок кому-нибудь украли?
– Кому?
– Вору какому-нибудь важному.
– Не мели ерунда! Марка давай!
– «Лендровер-дефендер».
– Ого! Хороший тачка! Один раз видел!
– Так, может, ту самую машину и видел? – подхватил Никита.
– Ты меня не лови! – одернул оперативника Ваграм. – Ты ко мне пришел просить, а нэ наоборот!
– Извини, – повинился Никита.
Ваграм записал всю необходимую информацию и не спеша спрятал блокнот. Потом он снова разлил коньяк.
– Давай, Никита, за прощанье?
Бодров вовремя сообразил, что кавказец просто перепутал предлоги, но выпил без удовольствия. Никите не нравилось, что Ваграм держится с ним напряженно, не доверяет. Он решил сыграть под простачка.
– Скажи, Ваграм, у тебя здесь крутые связи или ты командуешь парадом? – спросил он с наивной улыбкой.
Фраза сработала: Ваграм крепко сжал в кулаке салфетку и, наклонившись к самому лицу Бодрова прошипел:
– Послушай, брокэр, тэбя на твой биржа научили спрашивать, чего не нада?!
– А что я такого сказал? – сделал Никита обиженную физиономию.
– Спрашивать – не твое дэло! Твое дэло просить, платить и говорить спасибо. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Никита.
– Все, гуляй. Прыдешь чэрэз пять дней в одиннадцать часов.
– Хорошо, спасибо, до свидания, – словно бы стараясь выровнять с кавказцем отношения, пролепетал Бодров. Но Ваграм отмахнулся от него рукой, словно от мухи.
Никита спустился на лифте вниз и позвонил по внутреннему телефону Людмиле. Они встретились, и девица спросила о результатах разговора.
– Да что-то не очень мне все это понравилось, – досадливо махнул рукой Никита. – Уж больно крутой твой Ваграм. Разговаривает как тиран со слугой. А ведь царство-то его – машинешки да жратва дорогая.
– Не обращай внимания. Это у них национальный гонор такой, – успокоила его Людмила. – А вообще-то Ваграм и поважнее дела проворачивает, чем машины.
– Да что ты говоришь? – деланно удивился Никита. – Мне показалось, что он больше на воровского авторитета смахивает, про которых все бульварные газеты сейчас пишут. Популярная тема...
– Да нет же, Никита. Я тебе еще раз повторяю: Ваграм занимается более серьезным делом, чем ты можешь себе представить. А машины – это так...
– Ладно, посмотрим. А, собственно, зачем он мне тогда хочет помочь, если он богат? – задал Никита провокационный вопрос.
– Он тебе помогает только потому, что об этом я его попросила. Понял? – слегка обиженно уточнила Людмила.
– Понял, извини, – смутился Бодров и, улыбнувшись, добавил: – Можно я к тебе вечером приду?
– Опять мечом махать будешь? – засмеялась девица.
– И мечом тоже, – подмигнул ей Никита.
– Позвони сначала, – сказала она и поспешила к лифту.
Никита вышел из парадных дверей и не торопясь пошел по улице. На всякий случай в МУРе он решил появиться только завтра. Раз Ваграм занимается чем-то бо?льшим, нежели машины, надо быть начеку. Весь день он проболтался по Москве, даже какой-то музей посетил, но ничего не запомнил, потому что все время думал о Людмиле. С одной стороны, она была в сфере его профессиональных интересов, а с другой... Никита решил совмещать эти две полярные жизненные сферы сколько будет возможно. Вечером он позвонил ей и примчался на Сретенку. Они поужинали и устроились в креслах напротив телевизора. Несколько раз Людмила подходила к телефону, но ничего интересного Никита не услышал. Неожиданно перед самым сном ей позвонила женщина, которую Людмила назвала Ангелиной. Никита чуть не вскочил с кресла и не побежал к телефонной трубке, чтобы лучше услышать разговор. По обрывочным фразам Людмилы он составил примерно такую информацию: передай дяде Боре, что все гости остались довольны; про хозяина этого не скажешь, но это дело времени.
– А кто этот генерал рядом с твоим отцом на фотке? – спросил Никита.
– Это дядя Боря, друг отца по службе в Германии. Слушай, Никита, ты меня заколебал вопросами! Ответь хоть на один мой. Ты женат?
Насторожившийся было муровец от души рассмеялся...
Утром они простились на том же месте, что и в прошлый раз. Людмила укатила на леваке в «Палас», а Никита решил для подстраховки еще немного побродить по Москве. В МУР он пришел часа в три дня.
...Вроде все правильно сделал Никита, профессионально, да не заметил, что за ним постоянно следила женщина. В столичной толчее Никита много раз пытался зафиксировать подозрительных людей, но она вовремя сливалась с толпой. Довела она Бодрова до самого крыльца МУРа и растворилась.
2
Турецкий в раздумье ходил взад-вперед по своему кабинету. Следователь не знал, радоваться ему или огорчаться. Сегодня генеральный сообщил ему мнение верхов относительно дела об убийстве Юрия Иванова. Все обстоятельства смерти известного продюсера телевидения должны быть расследованы, всесторонне и объективно, как и полагается.
Турецкий решил в очередной раз переговорить с Меркуловым, позвонил и, получив добро, пошел к нему в кабинет.
Когда следователь вошел, Меркулов позвякивал заварочным чайником.
– У тебя что, секретарши нет? – с упреком спросил Турецкий.
– Просто я люблю, Саша, этот ритуал. Возня с заваркой мне душу согревает...
– А вот у меня на душе нынче прохладно, Костя, – вздохнул следователь, садясь напротив замгенпрокурора. – Представляешь ли ты, какие подводные течения имеются под этим делом Иванова?
– По имеющимся у меня сведениям, – начал Меркулов, – Иванов на столичном телевидении был человеком новым, но специалистом слыл способным. До лета этого года он мало кому был известен. Продал несколько программ государственной Российской телекомпании. Как телевизионщики сами признались, заплатили они ему за это не очень много, едва ли хватило бы Иванову, чтобы окупить затраты. Но тем не менее очередную президентскую кампанию он завернул круто. Значит, имел немалые деньги. Из известных рекламодателей и спонсоров никто ни копейки не вложил в этот его, понимаешь, чисто русский проект. Остается предполагать, что деньги эти пришли к Иванову из концерна «Кононг» и его дочернего предприятия фирмы «Каскад». Кстати, Саша, что означает слово «кононг»? – вдруг поинтересовался
