Они поднялись в салон – просторный, оборудованный широким диваном, двумя столами, откидными креслами и баром со стоящим на нем телевизором.
Бойцы заняли места у иллюминаторов, у входа в кабину пилотов и у выхода.
– Здравствуйте, господа, – сказал Турецкий. – Вы, кажется, забыли пройти пограничный контроль. И таможенный. А некоторые – даже и паспортный, не так ли Элина Кирилловна?
Элина в красиво сидящей на ней форме стюардессы стояла, бессильно прислонившись к стене.
– Можете показать ваш паспорт? А билет? Нет, не можете? И правильно, у вас этого просто нет. Ну ладно, это даже не второй вопрос. – Турецкий повернулся к Авдееву, полулежащему в расслабленной позе на диване. – А вы куда собрались, Олег Никифорович? Ну как же так! Он, – Александр ткнул пальцем в сгорбившегося в кресле, явно тесном для него, Георгия Чартхилаву, – целый день меня уговаривает встретиться с вами, а когда я наконец выразил согласие, вы вместе с ним сбегаете, как нашкодившие пацаны! В чем дело? Несолидно, господа. Вот и пришлось мне, как говорится, если уж гора не идет к Магомету, то... помните? Владимир Александрович, попросите пилотов выйти к нам. Рейс-то все равно отменяется.
– Вы не имеете права! – вдруг «ожил» Авдеев и приподнялся на локте.
– Молчи, убивец, – спокойно ответил Турецкий. – Будешь говорить, когда тебе вот эти молодцы, – он обвел рукой собровцев, – дадут последнее слово... Господа, прошу на выход, – обратился он к выглянувшим пилотам. – Разрешите представиться. Старший следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре России к вашим услугам. Вот мои документы, – он протянул им удостоверение. – Достаточно? А теперь доложите, куда собрались лететь? Кто на борту? Правильно ли оформлены все документы? Ну все, как положено. Это пока не допрос, официально мы вас допросим позже. Так куда летим?
– Пока в Минск, – вдруг ухмыльнулся пилот постарше, вероятно, командир корабля. – А там – куда начальство прикажет. А что касаемо оформления бумаг...
«Наверняка хохол», – подумал Турецкий и улыбнулся.
– Так шо я говорю? Для того службы имеются. С их и спрос. А наше дело штурвал крутить да поменьше вопросов задавать. Так шо я чего? Ежли не лететь, так давайте начинайте с нас, отпишем – да и по хатам.
– А что у вас за компания?
– «Аэро-трек» называется. А мы ее, господин следователь, «дреком» зовем. Куды ни сунься – повсюду наши частные перевозки. Извозом занимаемся. Так шо?
– Одевайтесь, глушите движки, вешайте замок на люк, или как он у вас называется, и пойдемте в помещение вокзала. Там комната для разговоров уже приготовлена.
– Александр Борисович, я ничего не понимаю! – на этот раз «очнулась» Элина. – Какой Минск? Мы же в Амстердам собрались! Олег, ну скажи сам! Что ты молчишь?
– Господи... – почти простонал Авдеев. – Вот же дура...
– Мы разберемся, Элина Кирилловна, в цели вашего маршрута. А вы, Олег Никифорович, будьте любезны, представьте документы. Или они у вас в кармане, Георгий Илларионович? – обернулся он к Чартхилаве.
– Отдай им, – только что не заскрипел зубами Авдеев.
Чартхилава поднял с пола возле ног барсетку и протянул, не глядя, Турецкому.
– Здесь на всех? – спросил Турецкий.
– Ти сам смотри! Грамотный, наверно! – огрызнулся Гоги.
Турецкий быстро просмотрел паспорта, взглянул на Элину:
– Ну вот, что и требовалось доказать. Нету вашего паспорта, Элина Кирилловна. А без паспорта, да и визы кстати, ни в какую заграницу не пускают. Нет, что я, некоторые ухитряются пересекать границу, но оседают исключительно в одних и тех же местах – в публичных домах, как мне ни горько это вам сообщать.
– Меня-а-а?! – В ней проснулась тигрица.
– Спокойно! – остановил ее Турецкий. – Ребята, помогите даме одеться и – на выход. Лично к вам у нас претензий нет. Но вопросы – имеются. Ну, к примеру, может быть, вам что-нибудь известно об убийстве человека, которое произошло, по нашим предположениям, вчера? Судебно-медицинская экспертиза уточнит время.
– Убийство?! – Элина уставилась на Гоги. – Так это было все-таки убийство? А вы уверяли – кино?!
Гоги с рыком рванулся было к ней, но осел под резким нажимом стоящего возле него бойца.
– Спокойно, Чартхилава, – показал ему ладонью Турецкий. – О вас тоже речь впереди. Кажется, вопрос о вашей экстрадиции в Грузию еще не окончательно снят с повестки дня... Ну а теперь вы, Авдеев, бывший коллега, а ныне... Ладно, ваши действия мы оценим позже, в Генпрокуратуре. Но меня вот что интересует... – Турецкий, сунув барсетку под мышку, раскрыл его паспорт. – Вы хоть когда-нибудь в собственный паспорт-то заглядываете?
– А в чем дело? – буркнул Авдеев.
– Нет, глядите или?..
– Или! – как отрубил банкир.
– Оно и видно. Володя, – позвал Турецкий Кондратьева, – взгляни! – И ткнул пальцем в одну из страниц.
– Ха! – сказал Кондратьев.
Вот теперь уже Авдеев насторожился. Нахмурился. Подобрался.
– Собрались бежать за границу, а виза-то у вас кончилась! – захохотал Турецкий. – Куда ж вы с просроченной-то визой?
– Визы нужны, Турецкий, таким мудакам, как ты. Отвяжись.
– Ошибаетесь. Впрочем, вам на ближайшие годы никакие визы не потребуются. Это я вам лично обещаю. А вообще скажу так. Визу нам Бог дает и наши родители. И по мере надобности – продляют. А вот у вас виза и в самом деле давным-давно просрочена. И продлевать ее вам никто не станет. И вы это знаете, только врете самому себе. Или боитесь посмотреть правде в глаза... Давай их в машину, Володя!
– Я требую, чтобы мне дали позвонить! – закричал вдруг Авдеев, вырывая руку с «мобильником» из «клещей» собровца.
– Зачем? – спокойно спросил Турецкий. – Вот постановление о проведении у вас в доме и офисе обысков. А вот о вашем задержании. Вас, Гоги, это тоже касается! На выход, господа, полет закончен.
