– Нет... Было так шумно...
– Он предупредил, что нас могут вызвать в Генпрокуратуру. Ну чтобы дать официальные показания о случившемся.
Девушка перебила:
– Да нет! Это я слышала. Я имею в виду – потом. Что он сказал потом?
Герман слегка смутился:
– Ну так... Ничего особенного...
– А именно?
Парень не выдержал и расплылся в широкой улыбке:
– Он сказал, что я настоящий герой!
– Да ну?
– Ага!
Таня тоже улыбнулась:
– Это правда!
Редников почувствовал, что его распирает какая-то невероятная радость. «Если я не дам ей выход, то меня просто разорвет!» – подумал парень. Он отставил мороженое и вдруг ни с того ни с сего предложил:
– Хочешь, я для тебя на этом столе станцую?
– Ты что? – опешила девушка. – Зачем это?
– А просто так!
Таня покосилась на сидящего у входа охранника:
– А как же этот?
– А плевать!
И Герман резко вскочил на пластиковый кругляшок стола:
– Асса! – заорал он, отчебучивая лезгинку под изумленными взглядами посетителей. – Асса!!!
Охранник был человеком добрым и просто вывел дикого посетителя за пределы кафе.
– Ну почему идиоты приходят только в мою смену?... – грустно пробормотал он на прощанье.
Сияющая подруга прижалась к Герману и прошептала:
– Знаешь, куда мы сейчас пойдем?
– Куда?
– В ЗАГС!
У Редникова перехватило дыхание. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были:
– Не возражаю!
– Тогда вперед! – сказала Таня.
Парень кивнул, и, взявшись за руки, они двинулись к метро. Вокруг шумела улица, но молодые люди этого не замечали. В их сердцах звучала музыка. Там-там-тарам-там-та-та... Марш Мендельсона. Впрочем, страдающий отсутствием слуха Герман внимал варианту, довольно сильно расходящемуся с оригиналом, но... не все ли равно? Главное – торжественность! Спешащие по делам прохожие все, как один, уступали дорогу этой странной парочке – красавице девушке и невзрачному молодому человеку, которые шли посреди тротуара и счастливо улыбались друг другу.
Просмотрев все документы, Турецкий взял за краешек последний листок и потряс им перед собой:
– Если б не эта бумажка, то президенту было бы нечем оправдаться...
В руке Александра шелестел протокол последней сходки заправил теневого бизнеса в Вене, из которого следовало, что тогдашний мэр Питера Саблин и его заместитель Буланов все-таки не поддались искушению пойти на сотрудничество с господами, имеющими сомнительную репутацию, и покинули собрание, что называется, хлопнув дверью.
Все остальные документы отражали этапы подготовки к этой итоговой встрече. Речь в них шла о вливании в бюджет Питера значительных средств, принадлежащих международной мафии. На эти деньги планировалось отреставрировать исторические памятники Северной Пальмиры.
Без заключительного протокола вложенные в папку документы были страшной бомбой под президента. С ним – тоже, в общем, бомбой... но без запала.
Сидящий напротив Турецкого начальник МУРа покачал головой:
– Если бы эти листки попали к спикеру Совета Федерации, то он бы сразу порвал оправдывающую Буланова бумажку...
– Да уж... – согласился «важняк».
Грязнов встал из-за стола и прошелся по кабинету:
– Знаешь, что я тебе скажу? Затеяв всю эту канитель с привлечением грязных денег, Саблин и Буланов повели себя не как мерзавцы, а как дураки... – Тут Вячеслав остановился под портретом президента и храбро погрозил ему пальцем: – Да-да, Владимир Васильевич! Вы и ваш тогдашний шеф повели себя как самые настоящие дураки!
Александр усмехнулся:
– По моему, он тебя не расслышал... Крикни громче...
Грязнов резко развернулся к другу:
– Но не как воры!
– Да понимаю я все... – откинулся в кресле «важняк». – Они хотели как лучше...
– Вот-вот!
Турецкий подумал и неожиданно попросил:
– Слав, можно я у тебя тут малость подремлю?
– Чего? – У начальника МУРа вытянулось лицо.
Александр виновато развел руками:
– Так устал, что с ног валюсь... Буквально полчасика... Ты особо не шуми... – И, не дожидаясь ответа обалдевшего от такой наглости Грязнова, «важняк» вытянул ноги и закрыл глаза.
– А... э-э... – попробовал что-то возразить хозяин, но Турецкий, не поднимая век, пробормотал:
– Т-с-с, товарищ генерал... Впрочем, если хочешь, можешь спеть мне колыбельную...
Через несколько секунд «важняк» заснул. Начальник МУРа махнул рукой и на цыпочках вышел из кабинета.
Президент пил чай в резной деревянной беседке на территории своей загородной резиденции. Вокруг приятно шелестели деревья и пели птицы. Бивший чуть в стороне небольшой фонтанчик придавал воздуху дополнительную свежесть.
Подошедший помощник склонился в учтивом полупоклоне:
– Владимир Васильевич, к вам Меркулов.
– Это который из Генеральной прокуратуры? – равнодушно спросил Буланов.
– Он самый.
– Зови!
Секретарь подал знак напрягшемуся невдалеке охраннику, тот махнул кому-то еще и скоро по ведущей из глубины сада тропинке к беседке вышел Меркулов.
– Здравствуйте, Константин Дмитриевич... – Президент чуть улыбнулся и привстал со скамейки.
– Здравствуйте, Владимир Васильевич...
Они пожали друг другу руки.
– Присаживайтесь... – Буланов указал заместителю генпрокурора место напротив.
– Спасибо... – Тот присел к столу.
– Чайку? – спросил президент.
– Не откажусь...
Буланов взял чайничек и наполнил стакан гостя:
– Вы его с вареньицем...
– Спасибо...
Они отхлебнули по глотку, съели по ложке смородинового, и глава государства наконец произнес:
