– Ладно, не будем дальше. Как там Пустовойт?
– Он думающий мужик. Все при нем. Одна трудность: в сферы не вхож. Еле, говорит, пробился к председателю правления Центробанка! Да куда ж дальше-то? Тут, Костя, уровень, конечно, нужен.
– Ну вот и давай включим его в бригаду Александра Борисовича. Говорил я с Геной. И просьбу Сани передал по поводу его приднестровца. Вижу теперь, что придется нам и кое-какие южные кадры поворошить – очень мне не нравится этот осетин из «Юноны» и девка с кавказской внешностью. Гена мне, между прочим, хороший кадр подсказал: есть в московском управлении ФСБ начальник отделения экономической разведки, некто Модест Петрович Борискин. Настоятельно советует привлечь. Я уже разговаривал и с директором федеральной службы, и с начальником управления. Согласились. Завтра с утра подъедет. Вот так, мил друг, за вас работаю, кадры вам подбираю, а вы, понимаешь…
– Не ценим, да? – засмеялся Грязнов.
– Никто не ценит… Ерничаете, смеетесь над стариком…
– Не прибедняйся, какой же ты старик! Вот Сашка приедет, мы тебя с собой к хорошим бабам возьмем.
– Чур меня! – сделал страшные глаза Меркулов и перекрестился. – А эту Айну – да? – ее надо отработать как следует. Ты видишь тут связь?
– Я ж с нее и начал. Все знают, что мадам на гастролях в Прибалтике, а она, извините, в чем мать родила по собственному «вокзалу» разгуливает. И открывает двери кому ни попадя. Не верю, Костя. И мы будем шуровать среди ее окружения, подруг – есть же наверняка такие, кто являются ее горячими поклонниками, а следовательно, имеются и враги. Вот те и расскажут!… Это ж какие деньги надо иметь, чтоб создать себе подобное жилище! Неужели у них такие заработки? Или…
– Вот именно – или. Тут и думайте, сыщики.
– А как все-таки будем поступать с рязанцами?
– Я договорился с Геной, что он специально встретится по ряду вопросов с Саней. Вот и будет вполне подходящий повод копнуть агентуру и в этом направлении. А чего ты не едешь домой? Все, вали отсюда! У меня еще работа. Пойду к генеральному. Пока.
НОВЫЙ ПОВОРОТ СОБЫТИЙ
Надо же было такому случиться, что именно во второй половине дня, когда времени оставалось в обрез, новые факты и события повалили словно из рога изобилия.
Первым с «полной сумкой» явился Щербина. Как ни старался он сохранить скептическое выражение лица, глаза его выдавали. Да, Гриша, просмотрев пяток предложенных фотографий, четыре из которых были взяты в архиве, без долгих размышлений указал на Копера. Этого рыжего видел у соседа. Он был под хорошим газом и орал громче других.
Сплошной опрос жильцов тоже дал неожиданный результат. Гражданка Малофеева с первого этажа, ее окна выходят прямо к подъезду, видела, как дважды из их подъезда выходила незнакомая пара: он – средних лет, кряжистый такой, а она – черноволосая и хрупкая на вид. Малофеева не помнила, чтобы эти люди жили в их доме. Может, приезжие. Тут ведь всегда шляется много лишнего народу: домофон сломали, а сторожить никто не берется. Когда ей были предъявлены фотороботы предполагаемых преступников, женщина сказала, что длинноволосый парень определенно смахивает на ту дамочку. А что касается второго, то тут она ничего определенного сказать не может, поскольку видела мужика только со спины.
Это был новый поворот темы. Турецкий еще раз внимательно рассмотрел фоторобот киллера и пришел к выводу, что им могла быть женщина. То-то ж он испытывал неясное внутреннее беспокойство еще с первого знакомства с фотороботами. Уж он-то имел опыт общения с представительницами этой новейшей женской профессии. Начиная со знаменитой Нины Шимовой – См.: Ф. Незнанский. «Кровная месть». поставившей в недавнем прошлом на уши всю российскую правоохранительную братию… Ну что ж, значит, история повторяется.
Он попросил Щербину подготовить ему все необходимые материалы, которые собирался забрать с собой в Москву. У Щербины же, похоже, от известия об отъезде москвича поднялось настроение. С непонятным удовлетворением он сообщил также, что, возвращаясь в прокуратуру, успел перехватить уходящего на обед технического специалиста, и тот выдал ему акт об обнаружении в машине Михайлова, в спинке правого переднего сиденья, подслушивающего устройства японского производства.
Щербина достал из портфеля конверт и аккуратно вытряхнул на стол черную пластинку размером со сдвоенную пятидесятирублевую монету. Тоже знакомая игрушка, усмехнулся Турецкий. Сколько раз ему приходилось отцеплять от днища своих машин подобные изделия! И сколько неприятностей они ему принесли…
– Если не ошибаюсь, – сказал он задумчиво, – разговор у Михайлова с водителем о предстоящем маршруте поездки происходил в машине. Проверьте потом показания Вероники Моисеевны. Это значит, что все действия водителя были заранее согласованы с киллерами и они таким вот образом, – он щелкнул ногтем по японской штучке, – получили подтверждение. Не исключаю, что Новиков сам и вмонтировал это устройство. Вряд ли так уж легко постороннему проникнуть в спецгараж петербургского правительства и зарядить машину самого вице-губернатора. Впрочем, поинтересуйтесь… Хочу напоследок навестить Веронику в больнице. Не составите компанию? – Но, не увидев горячего желания на лице Щербины, махнул рукой: – Ладно, вы ж еще не обедали. Сам съезжу. Встретимся здесь в конце дня.
И подумал про себя: «А клизмочку придется-таки… Маркашин, возможно, не захочет обострять ситуацию, ему атмосфера своего дома дороже. А мне тут терять нечего…» И снял трубку, чтобы звонить Грязнову.
Оно конечно, каждый день по букету цветов – жирновато. Но Александр Борисович посчитал, что, поскольку командировка все равно кончается, а «щедрые» генпрокурорские «лимоны» еще не превратились в высохшие корочки, можно повториться. Тем более ради такой женщины!
Вероника уже сидела, обложенная подушками, как большая красная роза на торте среди взбитых сливок. В общем, сплошное такое безе.
Чтобы избежать лишних объяснений, Турецкий не стал говорить, что уезжает уже сегодня. Но времени было в обрез, и он после двух-трех приличествующих ситуации восклицаний постарался перейти к делу. И узнал следующее.
Сережу Новикова, как человека четкого и исполнительного, Михайлову рекомендовал его
