- Ты самый меткий из нас. Стреляй в вожака.
Алик долго и тщательно прицеливался. Руки у него уже не дрожали, взгляд стал твердым и спокойным. До стаи оставалось не более тридцати шагов.
- Стреляй же, стреляй! - ахнула Серафина.
- Не мешай! - рыкнул Алик.
Грянула серия коротких очередей. Страшный визг, похожий на человеческий вопль, оглушил их. Огромная крыса взвилась в воздух, сделав длинный прыжок вперед, и свалилась всего в двух шагах. Стая замерла на мгновение, потом свернула в боковой коридор и исчезла.
...Как во сне оказались в знакомом великолепном холле. Здесь уже никого не было. Алик бросился к высоким дубовым дверям, круша на своем пути автоматом, как булавой. Резиденция Бармалея опустела. Людоед сбежал.
Вдруг заметили слабое шевеление за тяжелой бархатной портьерой. Алик прыгнул туда и за шкирку вытащил перепуганного насмерть камердинера. Его шитый золотом кафтан сбился набок, волосы стояли дыбом, а глаза вылезли из орбит.
- Где людоед? - Алик едва не вытряхнул из бедняги душу.
Тот издавал нечленораздельный писк и тыкал пальцем куда-то вверх. В ярости Алик взмахнул автоматом, как дубиной. Раздался предсмертный заячий крик - рука праведного судии дрогнула, замерла в воздухе, а потом медленно опустилась.
- Показывай! - хрипло велел он.
Камердинер людоеда мчался впереди быстро, как заяц. Алик, Мики и Серафина едва за ним поспевали. Не заметили, когда и как кончились подземные тоннели, и они оказались на вольном воздухе. На улице стояла глубокая ночь. Серафина огляделась - они только что вышли из дверей кладбищенского кооператива, торгующего венками, гробами и прочими похоронными принадлежностями. Неподалеку в темноте вырисовывалось низкое серое здание крематория. Серафина узнала знакомую местность - они вышли на кладбище. Алик снова схватил лакея за камзол.
- Не убивайте! Ради бога не убивайте! - у бедняги вдруг прорезался голос. - У него есть тайник где-то там, на кладбище!
- Эта сволочь и с говном не расстанется! - с ненавистью сказала Серафина. - В какую сторону идти?
Конечно, это была безумная надежда. Несомненно, людоед давно скрылся. Но какая-то злая сила гнала Алика вперед, и Серафина от него не отставала. Он швырнул прочь дрожавшего от страха лакея, и тот сейчас же скрылся в темноте, Серафина упорно пробиралась за другом по пятам, спотыкаясь и подламывая ноги. Дурное предчувствие больно сжимало ей сердце.
- Остановись, сумасшедший! Не найдешь ты никого! - кричал Мики, прыгая с могилы на могилу.
Вдруг Алик резко остановился, будто наткнувшись на невидимое препятствие. За ним остановились Мики и Серафина. Неподалеку, около одной из свежих могил, копались и что-то делали пять черных фигур. Тут же стоял длинный черный лимузинличный 'Мерседес' людоеда. Серафина узнала и самого Бармалея - отделившись от своих сообщников, он зачем-то полез в машину.
Тут Алик выдал длинную очередь, уложив наповал занятых работой людей. Бармалей не успел разогнуться - Мики и Серафина бросились к машине и защемили его дверцей. Они уже в четыре руки начали давить людоеда, но подоспел Алик и вырвал у них злодея.
- Подождите! Подождите! - задыхаясь, проговорил он. Легко хотите его избавить!
- Что с тобой случилось, Алик? - со страхом спросила Серафина.
- Что случилось? Ты спрашиваешь, что случилось! - сдавленным шепотом крикнул Алик. - Его будем судить!
- Где ты видел у нас такой суд, который его осудит? закричала Серафина.
- Судить его будем мы сами!
Алик легко, будто пушинку, поднял увесистого Бармалея и потащил его к одной из могил, на которой возвышался массивный чугунный крест. Людоед упирался, хрипя и изрыгая пену, но в Алика словно бес вселился.
- Что ты хочешь с ним делать? - в страхе спрашивала Серафина, бегая вокруг.
- Ну-ка, помоги, - Алик оторвал от рубашки людоеда несколько полос и прикрутил ими его к кресту.
- Что же с ним сделать? Какую казнь придумать? - стоя перед распятым подсудимым, шептал он.
- Пусти ему пулю в лоб, и дело с концом, - спросила Серафина.
- Молчи! Отстань! - огрызнулся Алик и вдруг вздрогнул, сморщился и потянул носом.
Тут и Серафина почувствовала сильный трупный запах из разрытой могилы, откуда торчал поставленный на-попа испачканный землею гроб.
- Ага! - повеселевшим голосом сказал Алик и тряхнул извивающегося Бармалея за ворот. - А ну, признавайся, гад, скольких людей съел?
Бармалей замотал головой, пытаясь сорваться с привязи.
- Ну! - Алик упер дуло автомата ему в брюхо.
- Не... знаю...
- Считай, я подожду!
Раздался громкий характерный звук, и вслед за этим от подсудимого запахло, как от обмаранного младенца.
- Подожди срать, еще не обедал, - усмехнулся Алик. - Так, значит, не знаешь, скольких съел? Ну, ладно, этот будет у тебя последним!
Он подошел к вывернутому из могилы гробу и прикладом сбил крышку. Лавина тошнотворного запаха вырвалась наружу и вмиг заполонила все вокруг. Мики и Серафина отшатнулись, зажав носы. Но Алик словно и не замечал удушающего смрада. С хладнокровием гладиатора он запустил руку в гроб и хотел вытащить тело за ногу. Разложившееся мясо оборвалось, кости рассыпались, и в его руке осталась изгнившая дамская ножка в туфле-лодочке. Туфля сидела плотно, намертво врезавшись в раздутое, висящее лохмотьями, мясо.
- А ну, гад, покажи нам, как ты жрал человечину! - Алик сунул кусок мертвечины в зубы людоеду.
Тот замотал головой, икая и отплевываясь. Жуткий крик прорезал кладбищенскую тишину и оборвался булькающим хрипом - горло людоеда оказалось плотно забитым куском трупного мяса. Нога в туфельке торчала у него изо рта, будто кегля, и чтобы не задохнуться, он вынужден был кусать и глотать. Глаза Бармалея совершенно выскочили из орбит, лицо налилось черной кровью, а тело застыло в мучительной судороге.
- Да он спятил, твой дружок! - не своим голосом закричал Мики. - Сейчас сюда прибудет куча милиции!
Людоед сорвался с привязи и покатился с могилы, царапая ногтями землю. Грузное тело дернулось еще несколько раз и затихло, лицо застыло в немыслимой гримасе с торчащей изо рта ужасной ногой, на которой все еще чудом держалась туфля - лодочка.
...Алик стоял, опустив голову и бессильно уронив руки, сам раздавленный этой своей последней вспышкой зверства. Серафина сделала было шаг в его сторону, но он быстро отступил назад, словно боясь, что она об несо испачкается.
- Вы долго еще будете здесь торчать? - Мики разразился матерными ругательствами.
Алик молча нагнулся и поднял с земли свой автомат. Мики невольно попятился.
- Что он надумал, проклятый маньяк?
- Отвернитесь, - тихо попросил Алик.
- Что? - крикнул Мики.
- Отвернитесь!
Что-то такое было в его голосе, что и Мики, и Серафина безропотно повиновались. И почти тот час же услышали резкую короткую очередь. Серафина рванулась, но Мики крепко держал ее за руку. Алик выстрелил точно в сердце, и кровь из широкой рваной раны ручьем заливала его рубашку. Вырвавшись от державшего ее Мики, Серафина одним прыжком оказалась около своего друга - лишь затем, чтобы услышать последнее 'прости'.
Трудно сказать, сколько длилась немая сцена над кучей окровавленных тел. Из-за туч вышла луна и
