- Мне скорую и отряд прикрытия, срочно! Двое раненых. Один тяжелый. Напротив Института. Скорее!.. А Вы, Дмитрий Евгеньевич, лежите, Вас перевязать надо.
Я потрогал щеку и почувствовал, что она уже липкая от крови.
- Ерунда... Сама зарастет минут через пять, - я попытался подняться, но генерал упихал меня обратно.
- Уже не зарастет. Кончился эффект. Кончился. Лежите лучше тихо, в следующий раз он уже не промахнется. У Вас платок носовой есть? - я показал ему скомканный носовой платок, - Чистый? Так приложите к щеке, а то все сиденье мне кровью зальете.
Я послушался генерала, не понимая, что происходит.
Когда приехала ?Скорая?, платок уже присыхал к царапине на правой щеке, странно, но я почувствовал боль только сейчас, когда бородатый доктор стал отдирать платок с моего лица.
Доктор заклеил мне рану широким белым пластырем, я взглянул в зеркальце заднего вида на двери медицинского ?рафика? и удивился нелепости своего вида.
Шофера вытащили из машины, положили на носилки. Стрелявший попал ему в грудь. Шофер хрипел, и доктор только с сожалением покачал головой:
- Это вряд ли... - услышал я обрывок его фразы, обращенной к генералу.
Группа прикрытия прибыла двумя минутами позже. Веселые ребята в камуфляже выпрыгнули из грузовика, построились, и по приказу своего капитана ринулись прочесывать окрестные крыши. Через двадцать минут стало ясно, что они ничего не найдут.
Генерал все это время старался прикрыть меня собой и, пока за нами не приехала новая машина (снова черный ?мерседес?), он ходил вокруг меня, внимательно глядя на крышу.
- Что, Дмитрий Евгеньевич, небось, не верили мне? Про папу-то?
Я промолчал.
- Теперь мне с Вами неразлучно быть придется. Я у Вас, пожалуй, и заночую...
Мы сели в машину и поехали.
Шофер вел машину нервно, и глядел больше не на дорогу, а по сторонам, пытаясь предугадать, откуда выстрелят. Но ниоткуда не стреляли.
Генерал отпустил машину, и мы вошли в дом.
Еще на лестничной площадке, я услышал, что в квартире что-то происходит.
Открывая дверь, я понял, что это за звуки - изнутри в дверь скребся пес. Он проскочил мимо меня, как только смог, и, не обращая ни на что внимания, кинулся вниз по лестнице.
- Куда ты, Анубис? - крикнул я вслед, но он не обернулся.
- Откуда собака у Вас?- с восхищением спросил генерал.
- Я думал, это ведомственная...
- Да нет, мы собак не держим. Это к пограничникам. Министерство то же, а вот отдел совсем другой. А что это Вы такую забавную кличку собаке дали?..
- Так ведь похож.
- Да, пожалуй, похож...
- Проходите, проходите, что Вы на пороге стоите, генерал!
В квартире с утра почти ничего не изменилось. Прямо от двери была видна кровать, в которой я сегодня оставил Сашеньку. Кровать давно остыла, но одеяло лежало коконом, сохраняя очертания тела. Смотреть на это было неприятно, я подошел к кровати и по-армейски заправил ее.
Раскладушки в соседней комнате не оказалось, на полу в этом месте лежал тонкий слой серой трухлявой пыли.
- Что, проверяете владенья? - спросил из коридора генерал, - А поесть у Вас есть что-нибудь? Я, знаете ли, проголодался.
- В холодильнике посмотрите. Зачем Вы спрашиваете, неужели не знаете, это же все Саша принесла.
- Кстати, про Сашу, Вы с утра говорили, что-то. Мол, послали ее куда-то... - Мы разговаривали, не видя друг друга. Когда я вышел в коридор, чтобы снять куртку, генерал был уже на кухне, - Когда мне ее ждать на работу? Или вообще не ждать?
- Не ждите... - Я испугался следующего вопроса. Стены в коридоре зыбко затряслись, теряя форму, и я понял, что это очередной приступ, Помогите... - я попытался схватиться за стену, но ее почти не было, вообще почти ничего не было, мир терял резкость, как в плохом телевизоре, Помогите, - и я упал вниз, на пол - только это и оставалось в выросшем вокруг меня Ничто.
- Дмитрий Евгеньевич! Очнитесь! - генерал бил меня по здоровой щеке, стараясь докричаться, - Держите, - он протянул мне фотокарточку шехтелевского особняка.
- Спасибо, уже не надо.
- Прилипчивая зараза, - Генерал поднялся, отряхивая брюки на коленях, - Вам помочь?
- Я сам... Обмороки каждый день, а пользы никакой. Только и успел, что бритву сделать, да раскладушку. Бред какой-то.
- Ну не все же сразу... Идите, умойтесь, полегчает. А я пока на стол накрою.
В ванной комнате было тихо. Я поставил фотографию на полку под зеркало, туда, где еще вчера лежала бритва, и открыл воду.
- Генерал, - прокричал я, завершая умывание, и разглядывая в зеркале пластырь на щеке, - а что такое, почему у меня сегодня рана не затянулась, я же вами обработан. Или нет? - я вышел в коридор, вытирая руки синим махровым полотенцем.
Генерал сидел за столом, улыбаясь. На столе я увидел две тарелки, в которые генерал нарезал ветчину и колбасу, и потную бутылку водки.
- Да Вы что, это же только на первые сутки! Что Вы себе думаете, в бессмертие поверили, что ли? Это же смешно! Подумайте сами - наши лидеры тогда бы жили вечно!.. Не приведи Господи, конечно. Это кратковременная мера, обеззараживание так сказать...
- Вы что просчитали наперед даже бутылку с кислотой? Это же быть не может, - такая увлекательная сказка становилась похожей на простой земной детектив. Правда, сыщик был сказочно догадлив.
- Ну нет, конечно, кислоту... Кто же такое просчитает? Ну, что доктор дура, мы знали, конечно, а вот о ее химических увлечениях - увы... Просто у нас статистика была. Как начинаем вербовать интеллигентов - так обязательно вены себе режут. Не все, но восемьдесят процентов. Ну мы и дали задание своим научным кадрам - те разработали состав. В течение суток работает как уникальный восстановитель кожного покрова. Эпидермиген, что ли называется... Сутки держится, а дальше - хоть огнем гори - кто через сутки в ванну полезет с бритвой? Никто... Привыкают через сутки.
Меня даже пошатнуло от мысли о том, что я мог, почти через двое суток, примерить к себе ржавое лезвие. Не зря, значит, Сашенька волновалась, не зря.
- И что, после него все могут мысли материализовывать?
- Три человека из десяти. Вам, можно сказать, повезло.
- Повезло? Это в чем же повезло? - я сел напротив генерала и повесил полотенце на спинку стула.
- Всему свое время, Дмитрий Евгеньевич. Время придет - все узнаете. Давайте лучше выпьем. Все-таки второе рождение. Папа ваш промахнулся, как-никак, - генерал стал разливать водку в граненые стаканы, - Вот ведь как получается - сам родил - сам убил. Смехота. Кстати, Ваша игрушка? - он кивнул головой на край стола. Там, со вчерашнего вечера лежал, оставленный Сашенькой пистолет-зажигалка.
- Это зажигалка, - я взял пистолет со стола, положил в карман.
- Правда? А похож на настоящий, очень похож. А Вы разве курите?
- Покуриваю... В эпохи великих потрясений. Ну когда там путч какой, или война...
- По нашим временам так и вовсе искуритесь. Бросайте скорее, мой Вам совет. У Вас сейчас, кстати, сигаретки не найдется?
- А я разве пачку на столе не оставлял? Вражеские, правда, Dunhill.
- Нет, на столе не было ничего.
- Странно... - я подумал, что где-то должна лежать сашенькина сумочка, что сейчас в соседней комнате, где-то рядом с кроватью лежит вся ее одежда, и мне захотелось побыстрее все это спрятать. Генерал держал на весу почти полный стакан - ждал меня, - Вы извините, я сейчас, - я выбежал из кухни как
