Под сугробами,
Улеглися спать
Гости навеки.
Хоронили их
Вьюги снежные,
Бури севера
О них плакали!..
И теперь среди
Городов твоих
Муравьем кишит
Православный люд.
По седым морям
Из далеких стран
На поклон к тебе
Корабли идут.
И поля цветут,
И леса шумят,
И лежат в земле
Груды золота.
И во всех концах
Света белого
Про тебя идет
Слава громкая.
Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
1851
НАСЛЕДСТВО
Не осталося
Мне от батюшки
Палат каменных,
Слуг и золота;
Он оставил мне
Клад наследственный:
Волю твердую,
Удаль смелую.
С ними молодцу
Всюду весело!
Без казны богат,
Без почета горд.
В горе, в черный день,
Соловьем поешь;
При нужде, в беде
Смотришь соколом;
Нараспашку грудь
Против недруга,
Под грозой, в бою
Улыбаешься.
И мила душе
Доля всякая,
И весь белый свет
Раем кажется!
Декабрь 1853
УТРО НА БЕРЕГУ ОЗЕРА
(Отрывок)
Ясно утро. Тихо веет
Теплый ветерок;
Луг, как бархат, зеленеет,
В зареве восток.
Окаймленное кустами
Молодых ракит,
Разноцветными огнями
Озеро блестит.
Тишине и солнцу радо,
По равнине вод
Лебедей ручное стадо
Медленно плывет;
Вот один взмахнул лениво
Крыльями - и вдруг
Влага брызнула игриво
Жемчугом вокруг.
Привязав к ракитам лодку,
Мужички вдвоем,
Близ осоки, втихомолку,
Тянут сеть с трудом.
По траве, в рубашках белых,
Скачут босиком
Два мальчишки загорелых
На прутах верхом.
Крупный пот с них градом льется,
И лицо горит;
Звучно смех их раздается,
Голосок звенит.
'Ну, катай наперегонки!'
А на шалунов
С тайной завистью девчонка
Смотрит из кустов.
'Тянут, тянут! - закричали
Ребятишки вдруг.
Вдоволь, чай, теперь поймали
И линей и щук'.
. . . . . . . . . . . . . .
Сеть намокшую подняли
Дружно рыбаки;
На песке затрепетали
Окуни, линьки.
Дети весело шумели:
'Будет на денек!'
И на корточки присели
Рыбу класть в мешок.
. . . . . . . . . . . . . .
17 марта,
первая половина 1854
* * *
Село замолчало; безлюдны дороги;
Недвижно бор темный стоит;
На светлые воды, на берег отлогий
Задумчиво месяц глядит.
Как яркие звезды, в тумане сверкают
Вдоль луга огни косарей,
И бледные тени их смутно мелькают
Вокруг разведенных огней.
И вторит отчетливо чуткое эхо
Уснувших давно берегов
Разгульные песни, и отзывы смеха,
И говор веселых косцов.
Вот песни умолкли; огни потухают;
Пустынно и тихо вокруг;
Лишь светлые звезды на небе сияют
И смотрят на воды и луг.
Как призраки, в зеркале вод отражаясь,
Зеленые ивы стоят
И, мерно от тихого ветра качаясь,
Чуть слышно ветвями шумят.
И в сумраке лунном, поднявшись высоко
Над крепко уснувшим селом,
Белеется церковь от изб недалеко,
Село осеняя крестом.
Спит люд деревенский, трудом утомленный,
Лишь где-нибудь бедная мать
Ребенка, при свете лучины зажженной,
Сквозь сон продолжает качать;
Да с жесткой постели поднятый нуждою,
Бездетный и слабый старик
