Нюрка, прослышав про такой дефматч, явилась в облаке запахов наваристого борща и проперченного жареного мяса, сочного и с поджаристой корочкой.
У меня сердце не дрогнуло, дефматчи не люблю. Да, я прошел кваку вдоль и поперек, хотя это и классика, но все же вчерашний день. Все равно что чарли чаплины для кино…
Высветился склад, наверх ведут ступеньки, внизу командный центр, бункер, там куча оружия и боеприпасов, туда лифт, на выходе из которого так хорошо отстреливать лохов…
Я вздохнул, сделал прыжок и развернулся. Могучего сложения пехотинец мчится с устрашающего вида пулеметом. Я аккуратно поймал его в оптический прицел и нажал курок. От компа Сергея донесся вопль недоумения, затем разочарованный вздох. Понятно, там весь экран забрызгало кровью, а пехотинец в красивых судорогах помирает…
Сергей сердито стукнул по пробелу. Я побывал в бункере, теперь все оружие у меня. За моей спиной Антон присвистнул пораженно:
– Теперь хана Сереге…
– Дело не в куче оружия, – сообщил я. – За спиной у меня тоже дыра, Серега может появиться оттуда.
– Да при чем оружие, – ответил Антон, – ты ж скачешь, как блоха, а он ползает, аки после большой пьянки.
Видно, как далеко внизу пехотинец бежит наискось через ангар. Даже не взглянет вверх. Явно готовится выстрелить первым. Я, дескать, жду у выхода.
Антон восхищенно хмыкнул, когда я хладнокровно бросил одну-единственную гранату. Сергей бежит к лифту, автомат на изготовку, граната падает с третьего этажа медленно. Вот лифт, дверцы раздвинулись, внутри кабинки пусто, Сергей со вздохом облегчения делает шаг… и тут граната падает под ноги.
Снова вопль разочарования, на том мониторе окровавленные куски мяса летят в экран. Антон злорадно захохотал.
На третий раз я нарочито показался Сергею, позволил ему первым вскочить в лифт, но, когда он опустился в бункер, первое, что увидел, это направленный прямо в лицо ствол райлгана. И – последнее.
Четвертый, пятый… Когда счет был десять – ноль, я предложил:
– Закончим?
– Нет, – огрызнулся Сергей. Он взмок, словно мышь после кораблекрушения, пыхтел, по экрану едва не водил и без того расплющенным носом. – Я тоже разыгрываюсь!
Но при счете семнадцать – ноль сам со вздохом откинулся на спинку стула:
– Все. Сдаюсь. Ты победил.
– Ну, – сказал Антон злорадно, – как он тебя? Как папа Карла Буратину?
– Мог бы не ликовать, – буркнул Сергей. – Твоя очередь еще впереди. А то ты такой умный… Череп не жмет?
Антон ответил замедленно:
– Да вроде нет…
– А зубы?
Антон небрежно отмахнулся:
– Тяжелее всего человеку скрывать чувства, когда прощается с тещей на вокзале. А мне скрывать зачем?
Гриць, который вторую половину схватки наблюдал уже за мной, пробасил:
– Пролетарии всех стран – пролетайте… Я смотрел, никакого читерства! Просто Андрий умеет, а Серега только пальцы кидает.
– Критики нынче пошли, – сказал Сергей недовольно, – один другого белинскей. Меня разделал, а как вас разложит?
– Мы и не рыпаемси, – сказал Антон смиренно. – Это ты у нас… орел. Тот самый.
– Чо-чо?
– Товарищ курсант! – сказал ему Антон. – Вы просто кабан женского рода. Андрий, как ты это делаешь? У него вообще не было даже шанса в тебя стрельнуть! А Серега нас всех делал одной левой.
Гриць ехидно поинтересовался:
– А что он делал в это время правой?
– Триксы, – объяснил я буднично. – Учись триксам, тогда перед тобой будет каждый умелец, как овца на бойне…
– Даже Серега?
– Ты ж видел, Сергей не знает даже стрейфджампа! Я уж молчу о рокетджампе…
– А что это?
– Эх, дитё… Вы все едва освоили простой прыжок. Это когда бежишь, бежишь, а потом нажимаешь пробел… или что там у вас для прыжка? Стрейфджамп – когда бежишь вперед, прыгаешь и одновременно нажимаешь на стрейф. Рокетджамп – это прыжок с выстрелом себе под ноги из рокетлаунчера. Тогда прыжок втрое выше. Еще круче плазмаджамп – когда в прыжке стреляешь себе под ноги из плазмагана… Освоите – вам не будет равных! Сможете запрыгивать на второй-третий этаж за аптечками, боеприпасами,
