Каждый, кто прикасался к ней, пытаясь прорваться, падал с рассеченной головой, разрубленными плечами, на залитый кровью пол плюхались отсеченные кисти рук с зажатыми рукоятями мечей и топоров.
Гульча почти силой вытащила Умилу наверх, та прижимала к груди плачущего Игоря. К ним с радостным ревом повернулись двое берсерков. Гульча отважно вскинула кинжал, но берсерки повалились ей под ноги. В затылках торчало по стреле.
Рюрик увидел, закричал отчаянно, размахивая мечом:
– Умила – назад!.. Нет, иди сюда!
Гульча повернула голову к пещернику, тот властно кивнул в сторону кормы, и Гульча, не обращая внимания на крики князя, потащила княгиню. К ним дважды бросались орущие викинги – огромные, полуголые. Гульча упорно волокла Умилу на корму, лишь вжимала голову в плечи, когда рядом вжикали стрелы, на нее брызгала горячая кровь.
– На драккар! – крикнул ей Олег. – На их драккар!
Глаза Гульчи округлились, а на носу ладьи бешено орал Рюрик, пытаясь пробиться к ним. Вдруг Гульча, сообразив, выхватила ревущего Игоря из рук княгини, перепрыгнула вместе с ним через сцепленные борта. Умила с воплем перевалилась следом, упала. Олег выпустил две последние стрелы, с разбегу прыгнул на драккар викингов, поскользнулся на мокром дощатом полу.
Умила с горестным воплем выдрала из рук Гульчи ребенка, прижала к груди, заревела. Гульча спросила, задыхаясь:
– Что теперь?
– Тащи их вниз! Викинги на том корабле, здесь не осталось…
Он подхватил брошенный топор, побежал вдоль борта, перерубая канаты и деревянные багры. На оставленном им драккаре кипела сеча. Берсерки, хохоча, носились по раскачивающемуся судну, убивали рыбаков, а десяток самых озверелых или отважных насели на русичей. Рюрик, уже залитый кровью, шатался под ударами. Рудый был без шлема, мокрый клок волос на выбритой голове прилип, с него брызгали капли дождя, перемешанного с кровью. Он орудовал двумя мечами, Асмунд отражал удары половинкой расколотого щита, со лба у него бежала струйка крови.
– Сюда! – закричал Олег страшным голосом. – Быстрее!
Одним ударом перерубил последний канат. Борта кораблей стукнулись последний раз, начали медленно расходиться, теперь уже вразнобой подпрыгивая на волнах. Рудый оглянулся непонимающе, Олег замахал обеими руками:
– Быстрее, корабль уходит! Умила с ребенком здесь!!!
Рудый первым бросился вперед, прорвав цепь викингов. Добежал, козлом скакнул с борта, перекатился через голову и вскочил на ноги, не выпуская мечей. Рюрик расшвырял противников, с ревом прыгнул почти с середины корабля. Он сам был в ярости, пена летела с перекошенных губ, глаза полыхали безумием. Асмунд запоздал: корабли уже разошлись – драккар подбросило, и грозный воевода, пролетев по воздуху, тяжело грохнулся о деревянный борт – тяжелые доспехи потянули вниз в морскую пену. Кто-то из викингов швырнул топор вдогонку, тот сшиб Рюрика. Еще четверо викингов прыгнули обратно на свой корабль – двое допрыгнули, но Рудый их уже ждал: один сразу напоролся на его меч, другой подхватился с палубы, чуть оглушенный, сразу попал под град ударов, начал отступать к борту. Безумие уходило из его глаз, он изменился в лице, дрогнул, и лезвие наискось ударило по горлу. Викинг упал на колени, голова запрокинулась, кровь брызнула из жуткой раны горячим бурунчиком.
На том корабле стоял рев. Викинги перестали рубить уцелевших рыбаков, бросились к борту, потрясая кулаками. Рюрик с трудом поднялся, спросил, глядя на Олега с ненавистью:
– Где Умила? Где Игорь?
– Гульча за ними смотрит! – успокоил Олег. – Быстро разберитесь с парусом. Могут догнать. Дурость выветрилась, теперь будут осторожнее. А осторожные опаснее, чем храбрые.
– Этот быстроходнее, – заверил Рудый. Он тряхнул мокрым чубом, огляделся. – Только на весла посадить некого. Да и парус плоховат…
Рюрик ладонями утирал кровь с лица, та выступала из порезов над бровью и над переносицей. Лицо его было таким же угрюмым, как волны.
– Асмунда потерял, – выговорил он с мукой. – Да плевал я на великое княжение! Он был вторым отцом моему Игорю. Я ему жизнь доверял!
Рудый начал рубить веревки, закрепляющие парус. Ветер задул плотно, драккар перестал качаться, как лепешка в проруби, полез на волны. Холодные брызги летели на палубу, борта гудели от ударов волн.
Откуда-то донесся сдавленный крик. Рюрик в панике хлопнул по мечу в ножнах:
– Кто-то остался?.. Внизу, где Умила?
– Вроде бы крик не из каюты, – предположил Олег.
– Пьяный, – сказал Рудый уверенно. – Проспал битву. Такое бывает. Помню, однажды при Гавгамелах…
Крик донесся снова. Олег покрутил головой, Рюрик и Рудый навалились животами на борт, до рези в глазах всматривались в темные бушующие волны с белыми гребешками пены. Рюрик долго вслушивался, предположил нерешительно:
– Морские наяды заманивают?.. Я слыхал про них.
Рудый передернул плечами, возразил:
– Голос вроде бы не бабий! Но и не драконий… У дракона должен быть намного гуще… Вот так примерно.
Он присел, надулся, завыл басом, выпучив глаза и страшно багровея. Рюрик покачал головой:
– Ты и драконов морских зрел?.. Угораздило меня таким воеводой…
