– Тогда к войту?
Рудый поморщил нос, сказал раздумчиво:
– У местных старост в каждой бочке с пивом плавает по десятку утопших крыс, не считая мух, комаров, птичьего помета…
Олег оглядел свой маленький отряд:
– Если даже Рудый отказывается от пива, то силы есть. Проедем эту весь. Потерпите! Скоро Новгород!
Глава 27
Страх и подозрительность чувствовались в самом воздухе. В каждой веси, через которые проезжали, видели вооруженных людей. В двух весях встретили на околице крепкие мужики с топорами в руках. Их лица были недружелюбными, глаза обшаривали путников подозрительно. В третий раз, когда столкнулись с такой заставой, усталый и взвинченный Рюрик рявкнул раздраженно:
– Прочь с дороги, смерды!.. Нас четверо и две женщины с ребенком – какой от нас вред? Нам только приклонить головы на ночь, купить еды. За ночлег и еду заплатим. Если не расступитесь, то, клянусь Перуном, сметем с пути, хоть вас семеро!
Мужик стоял посреди дороги, в руках блестел огромный топор. Он еще шире расставил ноги, лицо исказила зловещая улыбка. Олег ожидал услышать ругань, но мужик лишь рявкнул зло:
– Иваш! Степан!
Справа и слева по обе стороны дороги из-за сваленных деревьев поднялись кудрявые головы. Кривичи, судя по всему, – каждый кривил левый глаз, целясь правым. Длинные стрелы с железными наконечниками остро смотрели на чужаков, каждая тетива была оттянута до уха.
– Мы друзья! – сказал Олег громко. – Я волхв-пещерник, видите сами. Мы смертельно устали, у нас больные женщины, ребенок… Но если вы не пропустите нас, мы смиренно объедем стороной.
Игорь на руках Гульчи заревел во весь голос, обиженно потер ягодицу. Мужик поглядел на Гульчу подозрительно:
– Иваш, всех держать на прицеле. Святого пещерника в особенности, у меня глаз на таких наметан. Возле них всегда черти крутятся! А вы, бродяги, завертайте оглобли!
Олег придержал Рюрика, который налился злой кровью и рвал из ножен меч:
– Уходим. Не надо сердиться.
Рюрик бросил на него возмущенный взгляд, но пещерник уже повернул. Гульча ухватила коня Умилы под уздцы, пустила следом за Олегом, Асмунд толкнул Рудого, они повернули коней.
– Как он тебя! – покрутил головой Асмунд. – Как в воду глядел! Возле святых, мол, завсегда что-то такое крутится. Такое-эдакое, сам понимаешь…
– Ты к нему едешь ближе, – напомнил Рудый. – Может быть, это о тебе? А какой князь у нас, а? Орел, верно? Который деревья клюет.
– Горяч, – согласился Асмунд, не поняв намека. – В походы никогда не берет обозы. Но ежели война в самом деле кормит сама себя – а она кормит! – то чего таскаться с запасами?
Рюрик, однако, понял громко сказанный намек, поспешно подъехал к Умиле, обнял, сказал виновато:
– Прости… Забываю обо всем, когда гнев бьет в голову.
Они объехали и эту весь, заночевали в лесу. Олег с помощью Асмунда насобирал ягод. Рудый сбил стрелами двух рябчиков. Вернулся чубатый воевода какой-то смущенный. Асмунд спросил подозрительно:
– Это все? Ничего не подстрелил?
– Да не, почему же… Козу подстрелил, – ответил Рудый вяло.
– Козу? – удивился Асмунд. – Дикую?
– Да не то чтобы уж очень дикую… Совсем диким оказался хозяин козы.
Костер разожгли покрупнее, потому что Умила часто кашляла, в груди у нее хрипело, она теперь постоянно зябла, куталась в оба плаща: свой и мужа. Олег поджег длинную сушнину, вместе с мужчинами натаскали гору сухих веток. Перед сном Рудый долго гнездился, подтыкивая шкуру со всех сторон, уже засыпая, поинтересовался:
– Скажи, мудрый волхв, что нужно, чтобы прожить сто лет? Или тысячу?
Олег подумал, ответил медленно:
– Не пей вина, пива, медовухи, не бегай по бабам, не играй в кости, не дерись…
– И проживу?
– Нет, но так покажется.
Рудый возмущенно фыркнул, укрылся с головой. Из-под шкуры донесся глухой голос:
– Пусть вам приснятся вещие сны!.. Я, правда, не люблю заглядывать в грядущее.
– Правильно делаешь, – одобрил Асмунд. – Что за радость рассматривать себя на виселице с высунутым языком?
– Вещих снов не бывает, – пробурчал Рудый из-под шкуры. – Бывают только плохие.
– Ты веришь в плохие сны? – удивился Асмунд.
