– Путь меча понятен всем, – пробормотал Олег упрямо. – Но я вовсе не стремлюсь, чтобы меня понимали даже деревенские дурачки! Достаточно, если поймут умные. Их меньше, зато…
– Не поймут, – отрезал колдун. Он все чаще оглядывался на сияющие окна, а в комнате полумрак сгущался и сгущался. – Я знаю колдунов. Как здесь, в Артании, так и в далекой Куявии… и даже в странной и таинственной Славии!
– А в Песках? – спросил Олег.
Колдун переспросил непонимающе:
– Песках?
– Ну да. Колдуны в Песках.
Брови колдуна двигались, на лбу собирались морщинки, углублялись, выдавая работу мысли, наконец после долгого раздумья он спросил непонимающе:
– Что скрываешь под этим словом?
– Пески, – повторил Олег беспомощно. – Страну, где ветер наметает горы из песка! Этих гор бесчисленное множество, вся страна из песка. Они идут за виднокрай, а если лететь на ковре-самолете сутками, и тогда не узришь конца-края, а если же на верблюде…
– А что такое верблюд? – спросил колдун подозрительно.
Олег умолк, только разевал рот, как рыба на берегу. Трудно объяснить, что есть еще страны, совсем не похожие, дивные и странные, и совсем трудно, если объясняет молодой старому и умудренному, который заранее не верит, сомневается, даже отказывается верить.
– Я там был, – ответил он беспомощно. – Они… они существуют! Может быть, те колдуны как-то могут помочь, остановить эти войны? Кто может ответить?
Колдун, похоже, совсем потерял интерес к разговору с молодым волхвом, что не смотрит в рот восторженно, склоняясь перед его мудростью, а сам, оказывается, где-то был, что-то видел, а это ущемляет самолюбие даже немолодого колдуна, ибо мудрец тоже человек…
– Кто может ответить? – Колдун задумался, внезапно засмеялся: – Разве что тот, кто первым пришел сюда из неведомого края… От него пошел весь род людской. Так говорят старики, так говорят местные мудрецы.
– А что говоришь ты?
Колдун развел руками:
– Они правы. Весь здешний род людской пошел от этого человека… если он человек. Когда-то давно он ушел в горы, и с тех пор его не видели. Говорят, удалился в пещеру, а вход задвинул горой… вроде бы она выше всех… Ну, за это время могли подрасти другие, но вершинка той горы в виде шипастой булавы, а таких я еще нигде не встречал…
Он стоял у крохотного окна, почти загораживая спиной. Олег ощутил желание шарахнуть по стене Железным Огнем, чтобы открылось новое окно на полстены, сжал кулаки, обуздывая недостойное волхва желание, ответил сквозь сжатые зубы:
– Вижу.
– Ну ладно, я же вижу, что ты подумал. Тебе надо научиться скрывать мысли.
Олег долго всматривался в темную вершину. Зеленые глаза потемнели, в глубине двигались странные тени. Когда он заговорил, голос был ровным, словно зажат в широкие столярные тиски:
– Что задвинуто, то можно и отодвинуть.
Колдун вскинул брови:
– Что ты… говоришь?
– Если, говорю, основание не вросло в землю, – пояснил Олег. Ярость еще пищала и дергалась в глубине существа, но он загнал поглубже, перекрыл выходы, а голос держал ровным и даже холодноватым. – Но там горы… Под той горой тоже каменная плита… Но еще больше я хочу узнать…
Он осекся, ибо взгляд колдуна стал отстраненным, на морщинистом лице появилось не то скучающее выражение, не то он вовсе наконец забыл о юном волхве из дремучего Леса, которому уделил времени чересчур много…
Затем Россоха небрежно двинул бровью, и Олег ощутил на плечах огромные могучие ладони, теплые, даже мягкие, но все же ладони великана.
– Иди своей дорогой, – донесся голос колдуна.
Могучие ладони приподняли Олега, подошвы оторвались от пола. Колдун вернулся к столу, что-то бурчал, рылся в глиняных табличках, о нелепом госте забыл как-то сразу.
– Что ты…
Слова застыли на губах Олега. Перед глазами возникла коричневая стена со странными линиями. Дыхание вырвалось из груди, сжало сильнее, он напряг все мышцы, с ужасом внезапно поняв, что странные линии не что иное, как канавки и линии на огромных ладонях!
На миг в глазах потемнело, тут же лицо опахнуло свежим ветром. Подошвы уперлись в землю. Потрясенный, едва дыша от страха, он стоял под звездным небом за пару верст от городской стены! Слева темнеет страшноватая стена леса, в небе холодно и зловеще блестит огромный оранжевый серп, а высоко в небе быстро тают, стремительно удаляясь, огромные ладони.
Его тряхнуло, по всему телу осыпало морозом. Уже не страх, а запоздалый ужас вгрызся во внутренности. Колдун мог этими ладонями раздавить его как мошку.
– Что я за недотепа? – вырвалось из глубины души. – Видно же, что этот Россоха не чародей и не волшебник, даже колдун-то не из великих! Иначе зачем ему город, слуги? А умеет то, что даже не
