Он растянул губы в усмешке, помахал рукой:
– Привет, Олег. А где наш бог?
Олег смотрел на оборотня, чувствовал, что сам отвечает, говорит обиходные слова, но глаза не отрываются от лица Мрака, на котором отпечаталось все пережитое, а пережил оборотень, судя по его виду, столько, что другому хватило бы на сто тысяч жизней.
На миг лицо Мрака посерело, Олег ощутил, что сказал что-то, задевшее несокрушимого оборотня, но тут глаза Мрака расширились в радостном удивлении, он пригнулся, растопырил руки, ему на шею с радостным визгом бросилась крохотная девчушка, похожая на веселого рыжего кузнечика.
Мрак выпрямился, прижимая ее к груди. Девчушка повернула голову к Олегу. Личико ее было смеющееся, но в серьезных глазах был вопрос. Олег кивнул:
– Он еще вернется. Но сейчас ему надо со мной.
Мрак насторожился – никогда волхв не говорил так серьезно, опустил ребенка на землю.
– Кузенька, я вернусь!
Девочка сказала требовательно:
– Не забывай, что это я выйду за тебя замуж!
– Не забуду, – пообещал Мрак. – Такое не забуду.
– Я тебя буду ждать!
– Я обязательно вернусь, – пообещал Мрак.
Олег двигал руками, вокруг них ветер пошел по кругу, поднимая пыль, потащил сухие листья. Девочка, глядя на Олега исподлобья, с неохотой отступила. Ее подхватили богато одетые люди, оттащили. Там стояла толпа, кто все еще на коленях, кто уже встал, все со страхом пялились на зарождающийся смерч.
Ветер трепал их волосы, пытался сорвать одежду.
Мрак прокричал:
– А ты… в самом деле поднимешь обоих? Небось выдохся.
– Не трясись, – прокричал Олег в ответ, – я в медвежьей берлоге поднакопил силы.
– Ты сидел в берлоге?
Мрак засмеялся, зубы выглянули острые, волчьи клыки выдвинулись и заблестели на солнце. Все еще думает, что шутит. С его мощью почему бы каганов и королей не заставить подавать себе сапоги?
Их сдавило, Мрак задохся на полуслове. В следующее мгновение тела налились тяжестью, в глазах стало красно от притока крови. Под ногами в страшной пустоте быстро удалялась серая земля, потерявшая цвет, даже видны островки снега в лесу…
Олег стиснул челюсти, направил вихрь по косой вверх, потом так же по косой вниз. Незримые руки давили грудь, дышать приходилось сквозь зубы. Он страшился, как бы носом не пошла кровь, он всегда боялся вида своей крови, все тело холонет, теряется власть над телом, а если ее потерять…
Внизу замелькали серые вершинки голого леса. Затем мелькнули распаханные под пары поля, низенькие хатки, хозяйственные постройки. Их несло над крышами, Олег вытянул голову, бледный и сосредоточенный, выбирал место, затем их качнуло, бросило пару раз из стороны в сторону, под ногами твердь исчезла, сердце Мрака оборвалось…
Ноги ударились оземь. Олег, не удержавшись, нелепо брякнулся на спину, перекувыркнулся через голову и вскочил на ноги. Мрак наблюдал насмешливо, он даже не покачнулся, словно его с размаху воткнули в землю как кол.
– Скоро и ходить разучишься, – посочувствовал он. – В берлоге небось все на четвереньках, на четвереньках. И куда занес? Вирий вона где!
Его корявый палец тыкал поверх головы, а смеющиеся глаза не оставляли рассерженное лицо волхва. Олег нахмурился:
– Ты хочешь в вирий?
– А ты куда меня звал?
– К Таргитаю.
– Ну?
Вместо ответа Олег молча пошел в сторону зданий. Ближайшее оказалось конюшней. Из раскрытых ворот несло теплым духом животного присутствия, ароматами сена, конских каштанов, крепкого пота. У самого края по желобку бежал желтый ручеек с сильным запахом мочи.
Сверкающий день остался за спинами, а здесь они в приятном полумраке двигались вдоль ряда конских яслей. Кони изредка вскидывали головы, на Олега и Мрака смотрели добрые коричневые глаза, слышался хруст перетираемого зерна. В каждом деревянном ящике Олег видел овес или пшеницу, на полу разбросаны охапки чистой соломы, в дальнем углу целая копна сена…
Впереди мелькнула человеческая фигура, исчезла за статным конем. Жеребец стоял смирно, изредка помахивая хвостом. Человек звучно скреб щеткой, слышны были шлепки по крутому крупу.
Олег тихонько свистнул. Человек вскинул голову, застыл с щеткой в руке. Мрак сделал пару шагов и тоже застыл. А человек со счастливым щенячьим визгом бросился к ним, Мрак не успел отшатнуться, как Таргитай повис на шее, обслюнявил, обнимал, прижимался, счастливо верещал, как ополоумевшая белка, что нашла брошенную кладовку с запасом орехов на три зимы.
Мрак с брезгливостью отодвинул придурковатого бога на расстояние руки. Лицо Таргитая в пятнах сажи, словно уже и подковы сам кует, похудел, но глаза счастливые, уши торчком, рот до ушей.
