— Пусть не теряет. Какие-то еще вопросы?
Господин в строгом костюме пристально посмотрел на Крылова. Тому казалось, что он готов возразить, уже набрал в грудь воздуха… но внезапно губы дрогнули в сдержанной улыбке:
— Слушаюсь, господин президент!
Крылову показалось, что госсекретарь проглотил слово «наконец-то», но тот смолчал и поклонился. Уже то, что он послушался человека, который еще не вступил в президентство, кое о чем говорит.
Президент начал подниматься из кресла. Это походило, как если бы поднималась межконтинентальная ракета шестидесятых. Та, массивная, нелепая, чудовищная в своей разрушительной мощи. Он оказался еще выше, чем Крылов ожидал, настоящий волжский утес, поросший мхом, несокрушимый.
Крылов невольно отступил, стараясь, чтобы это выглядело жестом вежливости: он-де дал дорогу.
Президент взглянул из-под нависших бровей, это было как будто в Крылова ударили из двух боевых лазеров. Впечатление усиливалось массивными нависшими надбровными дугами, похожими на гранитные выступы. Там, в глубине прятались острые глаза, а за ними когда-то был мозг, не острый, не мудрый, но видящий людей насквозь…
Крылов видел, что президенту очень не понравилось то, что он в нем увидел. Медленно повернул голову, словно орудийную башню на линкоре, взгляд с недоверием скользнул по остальным… скифам.
— Хорошо, — произнес он с высокомерием вельможи. — Оставляю вам эти апартаменты… и все, что в них есть. Желаю, чтобы ваш срок правления был таким же плодотворным, как и мой.
Он протянул руку, Крылов передернулся от мысли, что этот престарелый слюнявый монстр возжелает облобызать его троекратным поцелуем, рука его инстинктивно дернулась вверх, не то отдал честь, не то вскинул в пионерском приветствии, сам не понял, что получилось, но скорее всего это и будет признано приветствием скифов.
Президент некоторое время стоял неподвижно, его рука была выдвинута вперед, пальцы толстые и темные, как колбаса сырого копчения. Не нашлось бы на свете человека, который не протянул бы руку в ответ. Крылов стиснул челюсти, заставил себя стоять так же, будто вбитый в мягкую землю кусок железного метеорита.
После паузы президент очень медленно опустил руку. Взгляд его ничего не выразил. Крылов о многом догадывался, но это огромное мясистое лицо все-таки осталось таким же сонным, медлительным… каким и надо было оставаться в этом случае.
Когда он с обоими помощниками вышел, Саблин шумно вздохнул. Его трясло, он откровенно вытирал пот с лица, шумно выдохнул:
— Ну а вы, оказывается, крепкий орешек! Честно говоря, не верил…
— Зачем же шли? — поинтересовался Крылов.
Его тоже трясло, но глубоко внутри, а наружу он выпустил только надменную улыбку.
— Воины должны идти за вождем, — ответил Саблин, он скривил губы в улыбке, но голос прозвучал серьезно. — Неважно, понимают они его стратегический замысел… или нет.
Крылов подошел к столу, но сесть все не решался, сделал вид, что по-хозяйски осматривается. Саблин бросил пару слов в микрофон, выслушал, шумно вздохнул, откашлялся и преданно посмотрел на Крылова.
— Все под контролем, — сообщил он. — Охрана передает, что сюда идет глава президентской администрации.
В кабинет осторожно вошел высокий человек с широкой лысиной, резкими морщинами на рано постаревшем лице. Он слегка горбился, а когда начал свое движение в сторону Крылова, чуточку даже подгибал колени. Надо ему будет сказать при случае, подумал Крылов, что я не комплексую, когда вижу людей выше себя ростом.
— Карташев, — представился главный админ. — Борух Моисеевич. Глава администрации прежнего президента. В соответствии с законом прошу принять отставку мою лично и всей нынешней администрации.
Крылов отмахнулся:
— Принимаю. Но, пока не сформирую свою, прошу вас пока исполнять прежние обязанности.
На его лице царедворца ничего не изменилось, хотя Крылову показалось, что промелькнула тень облегчения. Возможно, он полагал, что новый президент всю прежнюю администрацию посадит на колья. Или принесет в жертву Черному Мечу.
— Слушаюсь, господин президент. Докладываю, начинают поступать поздравления от различных организаций и даже глав государств. Должен заметить, что за рубежом несколько ошарашены… это сказано предельно мягко, выбором русского… русского?.. народа. Словно бы некоторое колебание, признавать вас легитимным президентом… или погодить.
Он увидел выражение лица Крылова, поспешил успокоить:
— Никуда не денутся, признают! Выборы проходили под наблюдением международных наблюдателей.
— Кто прислал поздравления?
Админ верно истолковал вопрос, организации по защите бабочек вряд ли интересуют урожденного скифа, начал перечислять:
— Правительство Малайзии, Гвинеи-Бисау, Венгрии, Израиля, Шри Ланки…
Крылов прервал:
— Кто поздравил первым?
Админ запнулся, острые глаза на мгновение выглянули из-за очков, острые, как ножи. После некоторой паузы ответил осторожно:
— Правительство Израиля.
Крылов кивнул:
— Понятно. Продолжайте.
— Да пока это все, — ответил админ. — Ведущие державы пока осторожничают. Кстати, посол Государства Израиль просит принять его по важному государственному делу.
Крылов удивился:
— Он так и сказал?
— Слово в слово, — ответил Карташев. Лицо его стало несчастным. Похоже, эти, которые с грубыми и жадными, в самом деле настолько непредсказуемы, что непредсказуемо начинают с ними вести себя и другие. — У меня создалось впечатление, что вы тоже знаете, о чем речь…
Крылов удивился еще больше:
— Конечно! А вы не знали?
Админ побледнел, потом покраснел, открывал и закрывал рот, а Крылов все-таки сел, откинулся на спинку кресла, на котором сидел еще Иван Грозный… или Петр Первый, неважно, рука вальяжно легла на поверхность антикварного стола. Пальцы простучали по матовой поверхности легкомысленный мотивчик.
— Можешь пригласить, — разрешил он.
Карташев совладал с собой, в руках у него появился большой блокнот:
— Назначить ему встречу? На какое число?
Крылов пристально посмотрел ему в глаза:
— Разве он еще не прибыл?
Админ почти с испугом взглянул новому президенту в лицо. Голос дрогнул:
— Да, но… так не делается… Нужно долго и тщательно выбирать время и место… И… откуда вы знаете?
— Знаю, — ответил Крылов. — Потому что… потому что скифы мы! Зови.
— Да, но…
— А он — иудей, — закончил Крылов с улыбкой. — Мы старые знакомые.
