собой. Мне кажется, что с ростом скифизации эта проблема тоже решится. То ли сама собой, то ли что-то изменится в обществе. Или вы думаете, что оно останется таким же?
Тор засмеялся:
— Оно уже не такое!.. Ты посмотри на нас. Если идут по Тверской скифы, то это — человеки. Нас сразу видно. Все остальное — двуногие с набором «общечеловеческих ценностей». А русские они или юсовцы — одно определение: скот.
Минут через двадцать у бордюра остановилась машина с синей полосой. Трое милиционеров вышли, поигрывая дубинками, прошлись мимо, потом еще разок. Всякий раз их уши вытягивались в сторону корчмовцев-скифов на четверть.
Крылов не выдержал, сделал приглашающий жест:
— Ребята, не мучайтесь! Подойдите и слушайте. Пива не обещаю, даже мороженого не дадим, но слушайте вволю.
Менты сделали вид, что не услышали, вернулись в машину и унеслись. Все верно, со стороны корчмовцы выглядят, как шайка заговорщиков. А отсюда и до Моссовета рукой подать, и всякие банки для терактов как на ладони.
Мимо дефилировали полуобнаженные девушки, покачивая бедрами. Здесь, в самом центре, где полно милиции, некоторые решались снимать даже трусики. Особенно шикарно выглядели те, кто успел загореть в купальнике. Контраст между коричневой кожей и нежно-белой, действительно обнаженной, был так силен, что даже невозмутимый Черный Принц то и дело терял нить, а его глазные яблоки неотрывно поворачивались за колышущимися ягодицами.
Парни бродили по двое-трое. Всяк трусит в одиночку, а так черпают друг у друга наглость, заговаривали, гоготали, угощали незнакомок пепси и кока-колой. Кто-то бегал к лоткам мороженого, там уже образовалась очередь, как в славное советское время.
— Лады, — сказал наконец Матросов. — Мне в сторону Белорусского. Кто со мной? Я на троллейбусе.
— Так чего ж в эту сторону перся? — удивился Тор.
Матросов не сказал, почему, но по его виду было и так видно, почему, даже за троллейбусом не бросился почему.
— Мне в ту сторону, — сказал Гаврилов.
— И мне,
— И мне, — сказал Черный Принц и добавил: — Почти.
Остальные с явным сожалением нырнули в черную подземную нору. Оттуда пахло прохладой и подземными водами. Крылов с ребятами пропустил еще три троллейбуса, наконец Денис-из-Леса не выдержал:
— Так мы садимся или нет?
В салоне на них поглядывали искоса. Ребята разношерстные, не то что болельщики, те все одинаковые, как из одного стручка, а среди этих есть даже очкарики…
Крылов тоже ощутил, что надпись на майке словно бы к чему-то обязывает. На нем написано, что он — скиф, а значит, он и должен вести себя как-то иначе. Как солдат, который в увольнительной, забежав домой, может переодеться в цивильное и вести себя, «как усе люди», а когда снова в мундире, уже тянется перед офицерами, козыряет старшим…
Ага, подумал он, это может стать отличительной приметой скифа.
В салон на остановке вошли двое стариков, с ними была немолодая женщина с сумками. Крылов встал, с ним почти одновременно поднялись Денис-из-Леса и Бабай-ага. Крылов повел рукой на освобожденные места:
— Садитесь, пожалуйста.
Старики заулыбались, приятно удивленные:
— Кто же вы такие, ребята? С виду вроде бы русские, но такие вежливые, уважительные…
— Наверное, — предположила старушка, — они лица кавказской национальности… Те к старикам уважительные. Правда, только к своим.
Денис-из-Леса ответил почтительно, но достаточно громко, чтобы услышали по всему троллейбусу:
— Мы скифы, отец.
— Кто-кто? — переспросил он, приложив руку к уху, думая явно, что не расслышал.
— Скифы! — громыхнул Денис-из-Леса с готовностью так, что даже стекла звякнули, а из кабинки выглянул испуганно водитель. — Скифы, отец.
А Бабай-ага добавил:
— С жадными и грубыми очами.
Крылов поправил тихо:
— Вроде бы «руками».
На своей остановке выходили, провожаемые почтительными взглядами пассажиров. Среди входящих была женщина с ребенком, Денис-из-Леса и Бабай-ага с готовностью помогли ей взобраться по крутым ступенькам, подали ребенка, Крылов махнул водителю, что вот теперь можно и трогать.
Троллейбус покатил, в заднем стекле белели лица с вытаращенными глазами. Денис-из-Леса сказал довольно:
— Вот теперь старый хрыч будет всем рассказывать, а старики поболтать любят, о каких-то скифах. Поползут разговоры. А так как никто не знает, что это такое, приплетут, присочинят, приукрасят… Мы станем чем-то вроде ангелов с белоснежными крыльями.
Но Бабай-ага хмурил лоб, думал так напряженно, что мозги скрипели как тормоза «Форда Скорпио» на крутых поворотах, выдал наконец:
— А это надо ввести в правила поведения скифа. Нам неудобство крохотное, зато резонанс все окупит.
Денис-из-Леса усомнился:
— Да стоит ли такую малость?
— Это не малость. Вон Мухаммад определил, какой ногой вставать с постели, а какой переступать порог туалета, куда уж мелочь! Нет мелочей, если касается ежедневной жизни. Зато человек, который встает с нужной ноги, считает себя лучше других двуногих. А уверенность в жизни много значит!
— Не уверен — не обгоняй, — сказал Денис-из-Леса значительно.
— А уверен, — согласился Бабай-ага, — обгоняй и дави. Уверенность в своей правоте дает моральное право влупить встречному по башке. Бей иноверцев!
Вечером Крылов вломился в Интернет с первой же попытки, что при линиях связи в его районе вообще-то чудо. Правда, хотя здесь качает слабовато, но зато не рвется через каждые две-три минуты.
На сайте шла горячая дискуссия. Несколько энтузиастов из других городов прислали рисунки, какими видят скифа, еще больше было предложений по госустройству скифов, начиная от просьб покончить с засильем жидов и кончая настойчивыми требованиями включить в состав скифов атлантов и зеленых человечков, от лица которых и выступают корреспонденты.
Он начал писать первую мессагу, когда в модеме щелкнуло, связь оборвалась. Не успела программа начать попытку повторного соединения, как зазвонил телефон. Раньше в таких случаях Крылов считал, что это проклятый звонок разорвал связь с Интернетом.
— Алло! — сказал он раздраженно.
Голос в трубке звучал резко, уверенно, с легким лязгом металла, но в нем была не столько ненавистная милитаристическая нотка, сколько избыток простой здоровой силы, а металл звучал не лязгом затвора, а звоном бросаемого в ножны меча:
— Это клуб исторической баталистики! Нас очень заинтересовало ваше общество. Мы бы хотели с вами посотрудничать…
Крылов посмотрел на будильник: самое время для солдафонов, но рановато для такой, как он,
