мускулов, что-то говорили.
Конан вошел в воду, рывком наклонился, ухватился за угловое бревно. Его руки едва ли были тоньше этого бревна, а шары плеч блестели, как кольцевые наплывы столетнего дуба.
Песок под бревнами заскрипел, плот медленно пошел от берега. Конан, покраснев от натуги, толкал с такой силой, что побежал, разбрызгивая воду, пока не оказался в реке по пояс, лишь тогда выпустил бревно.
Плот быстро пошел от берега Хортицы. Конан поднял над головой мускулистую руку, грянул мощным голосом:
– Прощайте, други!.. Попутного ветра!
– Прощай, Конан! – закричали Таргитай и Олег в один голос. – Спасибо!!!
Мрак стоял молча, лишь поднял кверху кулак. Плот попал в быструю струю, пробовал завертеться, но Таргитай удержал руль. Остров с фигурками казаков и мощным Конаном начал быстро уменьшаться.
Невры махали руками, пока остров не скрылся из виду. Олег вздохнул, полез в шалаш, куда по приказу Конана сложили провизию, оружие, одеяла, необходимую мелочь.
Мрак подошел к Таргитаю, что держал руль.
– Конан говорил о новом ряде порогов!
– Но он сам велел сбить этот плот.
– А почему, смекаешь?.. На порогах нас просто разотрет о камни. Зато на берегу степняки сперва заживо сдерут шкуры, выпустят кишки, будут жечь на медленном огне.
Таргитай зябко передернул плечами:
– Тебе бы только детям баить на ночь. Что ты предлагаешь?
– Что предложишь? Что совой о пень, что пнем о сову… Возьми к берегу поближе.
– Зачем?
– Когда зачуем пороги – чтобы можно было выкинуться на берег. Не всегда же там киммерийцы?
Покинув Хортицу, они плыли трое суток, почти не выходя на берег. Чем ниже спускались по течению, тем островки попадались чаще, но все – голые, песчаные. Вода несла на них деревья, сучья, мусор, часто невры видели разбухшие от воды трупы. Олег дрожащим голосом предположил, что это – жертвы наводнения, утопленники, рыбаки-неудачники, но Мрак подвел плот ближе, молча указал. От выброшенных на берег трупов шло зловоние, раки и пиявки обсели разлагающееся мясо. Олег отвернулся, но Мрак насильно повернул его голову:
– Смотри, волхв, смотри! Вон у того содрана шкура от пяток до темени, а вон у той женщины срезаны… нет, заживо сгрызены груди, разорван живот… Вон у того вырваны фаланги всех пальцев – на руках и ногах.
– Да-да, – сказал Таргитай у руля. – Звери так не сделают. Отпусти волхва, он и так по ночам кричит!
Мрак выпустил шею волхва из ладони, лицо оборотня было хмурым.
– Пусть знает, что его ждет, если попадется в руки этих нелюдей. А то вроде тебя – боится смотреть правде в глаза.
Олег сел на бревна, закрыл лицо ладонями. Плечи его тряслись.
– Идет Великая Охота. Люди охотятся на людей, кто останется на земле? Только дикие звери?
– Люди, – буркнул Мрак. – Самые свирепые, самые лютые.
– Люди? – переспросил Таргитай от руля. – Все еще будут зваться людьми?
Мрак долго всматривался в водную ширь, наконец бросил коротко:
– Бери левее! Там островок.
– Такой же?
– Зеленый, чистенький. Там переночуем.
Таргитай навалился на руль, понуждая плот сдвигаться вбок. Толстое древко задрожало, одолевая мощную струю воды. Мрак привычно проверил секиру, поправил ножи и натянул на лук новую тетиву.
Островок медленно появился из водяной глади, поплыл навстречу. Таргитай перевел дыхание. Маленький, чистый, зеленый. И как раз посреди реки – незамеченным не подберешься. Во всяком случае, на степняцких конях, то бишь лошадях.
Вода звонко била в торцы бревен. Островок набегал быстро, под днищем внезапно заскрипел песок, но плот разогнало течением так, что не остановился, пока не уперся в берег. Мрак выпрыгнул, весь взъерошенный, оскаленный, секира наготове, а ноздри бешено раздуваются, собирая запахи.
– Вроде бы тихо, – неуверенно сказал Таргитай с плота.
– То-то и пугает, – огрызнулся Мрак. – Где в этом проклятом мире есть тишина? Только там, где ждут тебя в засаде.
Островок просматривался весь, если не считать кучки деревьев на той стороне да еще приземистой скалы оранжево-красного камня. Вокруг скалы поднимались яркие, как бабочки, цветы, качали головками. Из-под камня целеустремленно бежал крохотный ручеек, спешил к реке, спотыкался, прыгал по камешкам, словно та без него пропадет или высохнет.
Таргитай закрепил плот, с удовольствием выбрался на твердую землю. Олег уже бегал по острову, гремел котелком, искал место для костра. От дальних деревьев донесся стук секиры – Мрак готовил
