взоры прикованы к бегущему через зал гигантскому волку, нырнул под стол, быстро побежал на четвереньках.
Таргитай ухватился за опустевшую скамью, страшным рывком поднял и швырнул в Баджеда. Огромная скамья, которую с трудом подняли бы пятеро степняков, свалила раба и стражу. Таргитай перескочил через упавших, побежал к заветному помосту с Мечом.
Двое прыгнули навстречу прямо из-за стола. Таргитай отмахнулся, побежал, уже чувствуя колющую боль в плече. Еще кто-то бросился наперерез, а перед помостом страшно блеснула голой сталью ограда из острых копий. Таргитай заорал яростно, страшно вздувая жилы на лбу, кинулся, в бок ударило острие, сзади, как молотом, шарахнуло по голове – брызнуло горячим, начало заливать глаза. Он свалил последних, взлетел на помост…
Напоминая кипящее золото, Меч сиял страшно и нестерпимо, словно солнце светило прямо в глаза. Сзади грянул голос полководца:
– Стрелами… Лучники! Бейте стрелами!
Тонко взвизгнуло. Пальцы Таргитая жадно сомкнулись на рукояти Меча. Внезапно руку рвануло с такой силой, что в плече хрустнуло. Меч судорожно задергался, тут же застыл в руке Таргитая – легкий и страшный. На деревянный помост посыпались рассеченные на лету стрелы!
Киммеры в ужасе пятились, из рук вываливались луки. В зале повисла тишина. Умолкли даже несчастные, что раскачивались над кипящим маслом. Каган непонимающе смотрел на чужеземца: тот все еще не рухнул, сраженный небесным огнем?
Между столами пронесся огромный зверь. Впереди зиял пролом в стене, его загораживал Котел, но еще страшнее – жаркий огонь полыхает с треском, волна нестерпимого жара уже окружила Котел. Волк ударился о пол, мелькнули когти, оскаленные клыки – на ноги вскочил огромный, заросший черной шерстью полузверь-получеловек. Со звериным рыком прыгнул, схватил длинное бревно и, отворачивая лицо, с разбегу воткнул в костер под край Котла.
За столами с криками вскакивали. Гигантский человек-волк был страшен, глаза горели жутким красным огнем. Котел нехотя наклонился, под ним затрещали угли и горящие бревна. Кипящее масло плеснуло через край. В зале в панике метались, сшибали друг друга. Масло потекло по раскаленной стенке Котла, с горящих углей взметнулся черный дым. Под потолком в сети страшно закричали.
Кипящее масло брызнуло тонкими струйками по каменным плитам. Один гость скакнул неудачно, сапоги вспыхнули, через мгновение он уже катался по полу пылающим факелом.
– Тебе, великий Агни! – закричал полузверь страшно. – За кудов!
Котел накренился сильнее. Масло со змеиным шипением лилось через раскаленную стенку, затушило огонь с той стороны, ринулось высокой волной в зал.
Стоял страшный крик. Воздух стал горячим, чадным. Зал застлало дымом, блестели языки огня. Жутко пахло сладким человеческим мясом. В сторону Мрака брызнули стрелы, но дым мешал, стрелы ушли в стороны.
Каган и его полководец, окруженные стражей, пятились к железной двери в стене. Полководец с криком указывал на Мрака, тот с рычанием швырял, обжигая руки, горящие поленья в масло, что разбегалось по залу. Котел под тяжестью масла внезапно лег набок, под ним хрястнули горящие бревна. Огромная тяжелая масса горящего масла освобожденно понеслась по залу, сшибая столы, людей, превращая все в факелы.
Мрак даже не пытался вырваться из огненной ловушки – огонь в проломе за спиной и кипящее масло впереди, – хохотал грохочуще: враги орут в ужасе, сгорают, как сухой камыш!
Дым скрыл его, Таргитай ощутил на губах соленые слезы. Стража кагана выставила копья, но в руке Таргитая дернулся внезапно оживший Меч – хрустнуло, разрубленные копья исчезли. На Таргитая плеснуло горячим, два стража перед ним внезапно стали короче – из срубленных наискось, как сочные стебли, шей с клекотом хлестала кровь. Ноги у обезглавленных подломились, кровью залило ноги оцепеневшим кагану и полководцу.
– Тебе, великий Агни! – крикнул Таргитай, подражая кличу Мрака. – За кудов!
Он увидел бешеные глаза кагана. В руке взметнулся Меч, Таргитай вскрикнул от боли, ибо его рвануло назад! Он развернулся, не выпуская Меч, успел увидеть полководца: рот широк – от уха до уха, когда только успел забежать со спины. Меч снова дернулся, едва не свалив Таргитая, заскрежетал металл… Страж был в железе, но золотой клинок рассек его, как лист клена. Каган подался назад, Таргитай сам направил удар Меча и едва не застонал от жестокого счастья, когда лезвие рассекло чудовище от макушки и до груди, но не остановилось, а погружалось, словно раскаленный нож в теплое масло. Шипело, каган разваливался на ровные половинки, а Меч сладострастно рассекал его дальше, глубже…
Залитый кровью Таргитай поспешно шагнул назад. Стоял крик, в ногах барахталось, толкая, хватаясь за одежду, рассеченное, изуродованное тело, брызгающее горячей кровью. Меч в руке Таргитая дергался, как живая рыба, блестел, по нему текла кровь и, к ужасу Таргитая, мгновенно впитывалась, словно золотой клинок жадно пил человеческую кровь.
В спину ударила волна опаляющего жара. Он обернулся, закрываясь руками, отбежал от волны кипящего масла – по гребешкам плясал багровый чадный огонь. С разбегу ударился о стену, сбоку кричали люди. Струйка масла добежала к ногам, рядом загорелись обезглавленные трупы, иные еще дергались, царапали ногтями каменные плиты. Таргитай отступил, кашляя и задыхаясь, но волны надвигались, пламя сливалось в огненную завесу. Над багровым огнем трещал и клубился черный удушающий дым.
– За Агни… – прохрипел он сухим горлом. – За…
Он закашлялся, его зашатало. Меч не двигался. Таргитай поднял над головой – прощайте, неспетые песни! – с яростью ударил в монолитные каменные глыбы. Жар стал невыносимым, волосы затрещали – вот-вот вспыхнут. Стена была несокрушимой, дворец строили велеты, все же под ноги Таргитаю посыпались блестящие осколки, один больно ушиб пальцы. Погибая, не помня себя, он рубил, ничего не видя – дым выедал глаза, а брови горели, под ногами стучали тяжелые обломки. Он почти ронял Меч, ноги подгибались, как вдруг в лицо, словно удар кулака, шарахнула струйка свежего воздуха.
Вскрикнув, он рубанул крест-накрест. Пахнуло холодом, он, открыв слезящиеся глаза, увидел в камне дыру с неровными краями, за ней – площадь и толпы киммеров.
ГЛАВА 12
