Олег покачал головой.
-- Это для двоих?
-- Нет-нет, -- сказала она торопливо, -- только для тебя! Я ем совсем мало. А ты мужчина, значит, должен есть много. К тому же варвар -- эти едят еще больше. К тому же такой большой и сильный... А если учесть, что спалил город, а женщин...
Он уже не слушал -- желудок от голода начал грызть ребра. Бедняга наверняка решил, что глотка хозяина перерублена, раз так долго ничего в него не падает. Олег ел быстро и жадно, чувствуя себя в самом деле варваром. И не просто большим и лютым варваром, а люто голодным,
-- Неплохо, -- промычал он с набитым ртом. -- Мрак говорит, что женщина, способная накормить в лесу или степи мужчину, заслуживает многое.
Она улыбнулась, голос ее был мурлыкающий:
-- Ну, многое я не требую... Там ручей, я сейчас вернусь.
Он сидел у костра, всматривался в темноту, слушал ночь. Изредка вскрикивали птицы, стрекотали кузнечики. Теплый воздух был наполнен запахами, и он в темноте видел на два-три полета стрелы так, как будто бы смотрел днем. Но глазами не увидишь сзади, а запахи и звуки рассказывают, что творится за спиной и дальше. Нужно только уметь видеть и слышать, а это он уже умел благодаря Мраку.
Что потеряю, когда меня убьют? Эти облака, что плывут неслышно в ночи, полоску рассвета, запах земли и цветов. Так сказал бы Таргитай, он любит говорить красиво и непонятно.
Кора вернулась свежая, вымытая, чистая, как рыбка. Увидев Олега перед костром, сказала задумчиво:
-- Не знаю почему, но я так люблю смотреть в огонь...
-- Взгляни последний раз, -- сказал он резко и вылил остатки похлебки на горячие угли. Зашипело, взвились клубы пара. -- Только глупый зверь может смотреть в огонь... И ослеплять себя. Любой подойдет и убьет тебя с легкостью.
Сердясь на себя за минутную слабость: расслабился, как Таргитай, даже о красотах заговорил, -- оседлал коней. Кора смотрела, раскрыв рот, на лбу еще блестели капли воды. Приложила ладони ко рту. Он спросил с надеждой:
-- Остаешься?
-- Ты безумец... Ехать ночью?
-- Зато остаться живым. Думаешь, не сумеют захватить нас здесь, у костра на берегу ручья?
-- Нас надо еще найти! -- запротестовала она.
-- Даже мне ясно, что этот родник один на десятки верст. Каждый дурак останавливается именно здесь.
Отойдя на три шага, он набрал пригоршню пыли и медленно пропускал сквозь пальцы, пока остатки костра не покрылись тонким слоем. Выглядело это так, словно костер здесь жгли две-три недели тому.
Он вскочил на коня. Он не был дураком, по крайней мере не каждым. Кора посмотрела на него, перевела взгляд на расстеленное возле костра широкое одеяло. Странно: смотрела все-таки, как на дурака. Не простого, а редкостного.
Глава 10
В Новограде, как объяснила Кора, хоть и появлялись какие-то законы, но все равно здесь жизнь куда опаснее, а народ круче и злее.
-- И городская стена не нужна, -- заметил Олег, когда на горизонте в рассветной дымке показались крыши невысоких домов. -- Лучшая защита -- это отвага жителей. Свободные воюют лучше, чем рабы.
Копыта застучали суше. Дорога была плотно утоптана. Впереди вырастал добротный дом в три поверха. Во всех окнах было светло, где от смоляных факелов, где от масляных светильников. У коновязи стояли десятка два коней. Из окон неслись удалые песни. На крыльце, несмотря на ранний час, сидели и стояли мужчины. Пили, обнимались, били друг друга. С лаем носились псы.
-- Постоялый двор, -- сказал Олег с удовлетворением. -- Вовремя выпрыгнул навстречу. Я не знаю, что нас ждет в этом Новограде. А в таким местах знают все новости.
Он соскочил, бросил повод на коновязь. Кора слезла, шагнула за Олегом. Нищий, слепой и безногий, сидя в пыли, жалобно воззвал к ним, таким молодым и здоровым:
-- Сжальтесь над несчастным, который потерял все радости жизни!
-- Бедолага, -- пожалела Кора, -- он, оказывается, еще и евнух.
Олег огрызнулся:
-- Что смотришь укоризненно? Я с ним не дрался.
-- Да нет, мой укор не потому...
Кора бросила несчастному медную монетку. Когда прошли мимо к крыльцу, Олег сказал язвительно:
-- А он в самом деле слепой!
-- Ты ясновидящий?
-- А он сказал тебе: 'Спасибо, красотка'.
На крыльце дорогу загородил огромный мужик в разорванной до пояса красной рубашке. Голова была повязана платком, в ухе блестела золотая серьга. Он был непристойно силен и красив, как бывает красив дикий жеребец, полный огня и свободы.
-- Женщина?.. -- Даже голос его был звучен и мужествен, как зов охотничьего рога. -- Черт, как давно я не мял женщину! Даю за нее две монеты.
-- Пошел! -- отмахнулся Олег. -- Она не для продажи.
-- Все женщины для продажи!.. Только лучших продают богам, а что поплоше -- нам.
Он подумал, что мужик вообще-то прав. Но тот загораживал дорогу, и Олег сказал раздраженно:
-- Но пока что она не продается никому.
-- Три монеты! Бери, дурень. Ни одна женщина не стоит больше.
Олег покачал головой. Опять мужик был прав, но Кору все же отдавать не стоило. Даже за хорошие деньги.
-- Черт с тобой, бери четыре. Сам не пойму, с чего это я такой щедрый?
-- Сойди с дороги, иначе перешагну!
Глаза мужика выпучились, как у рака.
-- Через... меня?
Олег в ответ двинул кулаком. Удар достал в подбородок, грузное тело тряхнуло, но мужик остался на ногах. Глаза начали наливаться кровью. Удар, даже такой добрый, еще не решает дело, и Олег ухватил обеими руками за голову, рванул вниз, а навстречу метнул колено.
Раздался хруст, будто собака грызла кости. Мужик качнулся и рухнул. Земля дрогнула от удара. Олег переступил не глядя. Кора подпрыгивала в восторге.
Из-за меня еще никогда не дрались!
Олег вошел в харчевню. Сонный повар разжигал огонь в большой жаровне. Олег спросил вежливо:
-- У меня всего одна монетка. Ты можешь сказать, что я могу купить... и сколько?
Тот хотел явно ответить нечто иное, но смерил взглядом широкие плечи незнакомца, оценил волчью шкуру, огромные руки, суровое лицо.
-- Немного мяса... и кувшин воды.
-- Воды?
Хозяин кивнул.
-- Во дворе колодец с чистейшей водой. Из преисподней! А ты, похоже, воду предпочитаешь вину.
Кора пихнула его под столом, шепнула горячим шепотом, едва не спалив ему ухо:
-- У меня есть деньги! Заказывай и вино.
-- Угадал, -- согласился Олег. Он с уважением смотрел на хозяина, волхв не волхв, но кое-что умеет видеть даже в чужаках. -- Но почему похоже?
-- Варвары в походе всегда предпочитают родниковую воду любому вину.
Вскоре вошли еще двое и сели у дверей. Олег насторожился. Всякий, кто входит, обычно плюхается за стол и поднимает крик, требуя к себе внимания, заказывает еду, вино, а успокаивается не раньше, чем раздвинет пояс на две дырки. А у этих к тому же повязаны головы цветными платками, чем резко отличаются от остальных. А в ушах обоих болтаются серьги.
