-- Проходил здесь человек из мира живых? Лохматый, в волчьей шкуре? В руках -- огромная секира?
Раненый прохрипел сквозь стиснутые зубы:
-- Нет.
-- Вспоминай лучше.
-- Нет. Прошли трое... дрались вместе.
-- Он волк-одиночка, мог пройти только один.
-- Здесь... прошли... трое братьев...
-- Врешь?
Пленник прохрипел, глаза скосил на острие ножа.
-- Один... никто...
Олег с каменным лицом полоснул по горлу, оттолкнул и брезгливо отодвинулся от странно-розовой струи, похожей на разбавленную кровь... Несчастный забился, пальцы впились в землю и судорожно скребли, но утих быстро, вытянулся.
-- Таргитай заорал:
-- Пленного?!
-- Это чужак, -- напомнил Олег.
-- Все равно! Мы даже Агимаса...
-- У этого перебиты ноги, -- сухо бросил Олег. -- Он все равно бы умер. Но уже долго и в муках.
Лицо волхва было холодное и беспощадное, как чужое небо. Таргитай почти с ужасом смотрел на Олега. Вышли из Леса все Трое люди как люди, а теперь Олег стал совсем чужим. Холодным, точным и острым как удар секиры.
-- Что теперь делать? -- спросил Таргитай жалко. -- Мрак здесь не проходил. Нам бы свернуть, искать в другом месте...
-- Тарх, как раз здесь дорога к Ящеру!
-- Что же делать?
В глазах волхва было глубоко запрятанное сочувствие.
-- Мы хотели остановить Ящера, верно? Для этого слезли в подземный мир. Если и я погибну или потеряюсь, ты должен идти не останавливаясь. К Ящеру.
-- А что я смогу?
-- Ты -- не знаю, зато Меч бога войны... даже в твоих ленивых руках кое-что смог бы.
Таргитай с величайшей мукой смотрел по сторонам, но ответа не видел ни в иссиня-черных грохочущих тучах, ни на близкой стене черного тумана.
-- Все равно неправильно, -- сказал он со слезами. -- Неправильно! Мы должны искать Мрака... Он бы нас не бросил.
-- Тарх! Людям назначено делать то, что нужно, а не то, что хочется. Род только в этом положил разницу между людьми и зверями.
Таргитай отвел глаза. Ему показалось, что уже слышал о другой разнице между зверем и человеком.
-- Тебе виднее, Олег. Ты -- волхв.
Когда Таргитай прошагал рядом с полверсты, Олег внезапно сказал раздраженно, словно сердился на себя самого, что оправдывается перед дурнем:
-- Мрака не спасем. Самим не уцелеть, ясно? Мы уже в подземном мире. Возврата нет. Мы просто должны успеть добежать до Ящера. Если не убьем, то хоть плюнем в глаза. И Мрак похвалил бы.
-- Да, Мрак бы похвалил...
И опять впереди все поле было усеяло павшими. Таргитай не мог без содрогания смотреть на убитых -- дважды мертвых! Казалось, их застывшие глаза следят за ним с мертвой злобой, куда более страшной, чем злоба живых.
-- Не переживай, -- бросил Олег с досадой, -- встанут... Если не в полдень, как в вирии, то в полночь.
-- Да я что, -- пробормотал Таргитай жалким голосом. -- Я уже свыкся... Человек ко всему привыкает.
Что и страшно, подумал Олег, но промолчал. Привыкает и к плохому, а к чему привыкает, того перестает чуждаться. С другой руки, ежели человека пичкать только хорошим, то он не должен вроде бы знать зла вовсе? Но так получилось у Рода с богами. Надо подумать об этом на досуге, а то что-то слишком просто получается.
Вопль Таргитая прервал блеснувшею во тьме ниточку понимания смысла жизни. Певец перевернул на спину воина, тот был весь в черной крови, лицо рассечено.
-- Олег, я нашел живого!
Волхв в мгновение ока оказался рядом.
-- Во имя Ящера, скажи: проходил здесь лохматый человек в звериной шкуре и с секирой?
Воин захрипел:
-- Их было семеро...
-- Нет, -- вскрикнул Олег, губы сраженного двигались все медленнее, -- нам нужен одиночка! Он из мира живых!
-- Их было семе...
Он дернулся и застыл. Олег разогнулся, лицо было темнее ночного неба. Таргитай сказал торопливо:
-- Нам повезло, что какие-то зверюги прошли здесь раньше нас. И здесь, как видишь, дерутся. Что за мир?.. Дерутся даже опосля смерти! Понятно, почему Род хочет разрушить этот мир...
-- Иногда мне хочется разрушить его самому! -- сказал Олег с внезапной яростью. -- Прямо сейчас!
Глава 12
Наклонившись против ветра, они двигались через снежные заносы, нагромождения льда, обходили странные полыньи с кипящей водой. Таргитай напрягал мышцы и задерживал дыхание, чтобы либо лучше задерживалось тепло, либо разгоралось новое, но так он чувствовал себя теплее. Жаль, что двигаться так было куда труднее. Тем более бежать.
А Олег как раз настаивал на беге. Если бегом, то изнутри жар, даже лютый ветер со льдинками лишь щиплет кожу, а не превращает ее в камень. Правда, горло хрипит, кожа облезает внутри, выплевываешь лохмотья кожи с кровью, а затем и куски легких...
Но и замерзшие, усталые до крайности, они все-таки были неврами. Лесными людьми. Когда позади них вздыбился снег, и шестеро воинов бесшумно бросились сзади, Таргитай и Олег повернулись быстро и вовремя.
Меч, казалось, сам прыгнул в руку, а Олег парировал удар Посохом и сильно ударил. Острие вошло в лоб, будто волхв пытался достать сквозь тонкий лед мелкую рыбешку. Хрустнуло, Олег выдернул боевое оружие, без размаха достал второго шишаком.
Нападающие опешили. Они не успели еще скрестить оружие, а из них на ногах остались трое: еще одного рассек пополам варвар с золотыми волосами.
-- Довольно? -- спросил Олег.
Вместо ответа бросились все трое. Таргитай сбил с ног одного, наступил, пытаясь удержать. Спина несчастного хрустнула, он раскинул руки и застыл, глядя мертвыми глазами.
Повернулся, волхв как раз переступил через предпоследнего, тот корчился, зажимая обеими руками разбитую голову. Оставшийся пятился, зубы были оскалены как у зверя.
Таргитай зашел сзади. Острый конец Меча уперся воину в спину. Тот выгнулся, избегая смертельного удара, затравленно оглянулся. Таргитай улыбался без вражды. Он даже не запарился, бой был слишком коротким.
-- Говори, -- велел Олег жутким голосом. -- Кто ты, что ты. Почему напали? Кто послал?
Таргитай прервал:
-- Нет, сперва скажи: проходил ли здесь человек из мира живых? Черный, с секирой, огромный и злой?
Воин помедлил, обшаривая глазами их суровые лица. От них шел пар, колючие снежинки падали на
