Мрак бежал во весь рост, но за миг до огненного плевка пригибался, падал. Затем приловчился, начал проскакивать раньше. Огонь лишь однажды опалил волосы, в коридоре запахло горелым. Лиска наморщила носик:
– Жареная волчатина?.. Нет, не нравится.
Коридор уперся в тупик. Мрак в растерянности выругался, в бессилии опустил руки. Олег с разбега, отпихнув оборотня, прыгнул ногами вперед прямо на тяжелые глыбы. Послышался треск, волхв исчез. Впереди возникла широкая дыра с острыми краями.
Мрак выругался еще круче, обманули как волчонка, крашеные доски не учуял.
– Что за отчаюга? А может, там что-то вроде Лиски в засаде?
– Почуял бы, – возразил гордый за друга Таргитай.
Мрак прыгнул в пролом, разворотив, как медведь, от стены до стены. Лиска обожгла Таргитая взглядом, от которого у него пошли новые волдыри, неслышно и быстро, как облитая оливковым маслом молния, скользнула следом.
– Все меня бросают, – сказал Таргитай печально.
Ко всему еще зацепился штанами за острый зубец, пока выпутывался, прошла вечность да еще набежали запыхавшиеся стражи. Таргитай взревел, подражая Мраку. Бедолаги, что и так едва держались на ногах, попадали, а он, оставив клок шерсти в проломе, кинулся сломя голову за людьми, которые вечно обижают и бросают.
Мрак увидел дверь и, не раздумывая, с разбега ударился плечом. Дверь вылетела с грохотом, метнулись, как вспугнутые куры, какие-то люди без оружия. Один лишь выхватил нож, Мрак зарычал, несчастный в ужасе рухнул на пол. Мрак вспомнил, что у него даже после боя, по словам все подмечающего Олега, долго остается такое лицо, что при виде его даже Ящер пустил бы под себя лужу. Успеть бы найти здесь зеркало, больно любопытно поглядеться. Только бы самому не того…
Сзади вскрикнул Таргитай радостным голосом:
– Тут одни девки!
Мрак с отвращением оглядел размалеванных женщин. Воздух пропитан густым запахом благовоний, пота и сладостей. Женщины верещали, забивались в углы, с ужасом смотрели на страшных людей с обнаженным оружием.
– Какая здеся хитрость?
– Ни…какой, – выдохнул Олег неуверенно. – Для дурней бабы – ценность. Потому и берегут пуще глаза.
– Это ж не бабы, а только их мясо! Вон Лиска – настоящая баба. Маленькая, злая, зубы – как у зверя лютого. А хитрая, самого Ящера вокруг хвоста обведет!
Лиска покрылась красными пятнами: оборотень хвалил, хвалил искренне, но эти лесные люди даже хвалят как-то странно…
Пробежали через зал, в дверях Мрак остановился так, что, не ухватись обеими руками за косяки, втроем вышибли бы его в коридор, где жутко лязгает металл, что-то хрустит.
В двух шагах от двери, перегораживая коридор, с потолка падала полоса зазубренной стали. Из щели в полу поднималась другая полоса, отточенная как бритва. С жутким лязгом смыкались, разбегались снова.
Мрак побледнел, крупные оспины выступили темными пятнами.
– Всех бы магов связать спина к спине да в окиян-море. Зверья лютого на свете навалом, драконы, как воробьи, носятся над головами, коров и баб крадут! Из подземного мира, как муравьи после дождя, вылазит такое, что… А эти изощряются, как себе подобных перебить!
– Это ты подобный? – спросила Лиска.
Олег молча примерился, прыгнул. Ножи со стуком сомкнулись, упал клок шерсти с душегрейки. Мрак покачал головой, выбрал миг, скакнул, пригнув голову. Ему сошло благополучнее. Лиска тоже выбрала момент, а Таргитай стоял бледный и растерянный, пока сзади не зазвенело оружие и не раздались крики преследователей.
Мрак махнул рукой, мол, пропадай, кинулся по коридору дальше. Олег и Лиска тут же ринулись следом: ежели Мрак бросил дудошника, которому всегда помогал, то не зря, ему виднее. Не успели добежать до поворота, как их обогнал Таргитай: пронесся, как конь, впереди, затем там хрустнуло, хрястнуло, взвился столб пыли. Таргитай исчез.
Все трое следом с разбега провалились в широкую дыру. Мрак так ушибся, что не сумел выругать дурака: чутья нет, куды прешь поперед людей? Стены из черного, словно опаленного гранита, под ногами плиты щербатые, вечные – не выбраться.
Таргитай слабо спросил:
– Может быть, это ловушка на зверя?
– На зверей, – сказал Мрак зло. – На зверюк. На зверищ. Самых лютых, кровожадных, ненасытных и хитрых…
Олег скривился:
– Наши достоинства можно перечислять до ночи. Как выбраться?
– Ставил такой же зверь, лютый и хитрый…
Таргитай переводил честные непонимающие глаза с одного на другого.
– Это мы – кровожадные и хитрые?
