Разве могли знать, что на свете есть еще люди?.. Мы били зверей дубинами, а птиц – стрелами с наконечниками из кремня, деревья рубили каменными топорами!
В единственном окошке за решеткой медленно загорались звезды. Гольш слушал, переводил потрясенный взгляд с одного на другого. Лица странных гостей мрачные, как грозовые тучи, но молнии жгут и терзают их изнутри. В каждом поселилась боль. Похоже, что вся их звериная мощь растоптана, унижена, а надежды на скорую победу развеяны в дым. Больше всех страдает золотоволосый варвар. Гольш не мог выносить его ярко-синих глаз, полных недоумения и обиды. Лучше всех держится волхв с зелеными глазами, но лишь держится: умеет скрывать боль и разочарование.
– Вам горько? – спросил Гольш сочувствующе. – Взрослеете… Человек взрослеет, когда больно. Да что там взрослеет! Человек живет, когда ему горько и больно. Тогда лишь человек, когда болит душа.
– Почему? – спросил Таргитай испуганно.
Гольш пожал плечами:
– Не знаю. Душа – странная вещь. Есть лишь тогда, когда болит. Иначе ее нет вовсе. И человека нет.
Мрак перестал сыто отдуваться, буркнул:
– Тогда мы существуем. Еще как существуем! Я вообще, наверное, бессмертный.
Скривился, осторожно отклеился от стены. На каменной плите остались красное пятно и темные сгустки зеленой слизи. Олег осторожно уложил друга на лавку, Мрак закрыл глаза.
Гольш поднялся:
– Почивайте. Утром я зайду.
Мрак прошептал угасающим голосом:
– Захвати… три… савана…
Рука Мрака метнулась к секире. Боль стегнула по всему телу, зарычал и открыл глаза. На пороге высился худой старик. Мрак выругался и разжал пальцы. Тяжелая секира с лязгом обрушилась на каменные плиты.
– Что ты… крадешься?.. Могу зашибить спросонья!
Гольш изумленно покачал головой:
– Я вошел абсолютно неслышно!
– А чесноку и аджики выжрал целый горшок? Запахом чуть дверь не сорвало с петель!
Гольш осторожно опустился на лавку. Олег спал на полу, под головой был мешочек с травами, Гольш еще вчера хотел узнать про них, а третий, Таргитай, спал на спине, разбросав руки и глупо приоткрыв рот. Его страшный меч едва высовывался из-под крупного тела варвара, из-за пояса выглядывала дудочка – деревянная, простенькая.
– Ковер сохнет на крыше, – сообщил Гольш. – Слуг я восстановил, мази для тебя сотворил с ведро. Сможешь поведать, что с вами стряслось?
Мрак в затруднении покосился на спящего волхва. Язык у того, как у лягушки, подвешен задним концом, соврет – не моргнет, а ему, простому, и даже очень простому, не сболтнуть бы лишку.
– Не поверишь. Нас старейшины послали мир поглядеть, себя показать. Далеко послали! Всей деревней до околицы провожали. Мы перестарались: вовсе далеко забрались, так что Лес кончился вовсе… Вышли в Степь, узрели другие народы. Ну, сам понимаешь, когда не все ясно в жизни других, то обязательно где-то нарвешься. Слово за слово, поцапались, разнесли одно гадючье местечко, сами, как видишь, едва унесли ноги.
– Что заставило вас поцапаться? – спросил Гольш требовательно. – Деньги?.. Женщины?.. Власть?
Мрак с неловкостью отвел глаза:
– Не поверишь, батя… Мы три дурня, которым взбрендило поратоборствовать за правду, счастье. Не за свою, а вообще.
– Разве такая бывает?
– Не знаю, тебе виднее, ты – маг. А нам показалось заманчивым одним ударом добыть счастье сразу для всех.
Гольш нахмурился: не нравилась злая ирония в голосе варвара. Самые опасные люди на земле, знал, именно те, кто брался добывать счастье для всего человечества. Вдвойне опасны, ежели сами к тому же честны и бескорыстны. Предельно опасны, хуже пожара, ежели ищут, как заполучить счастье и завоевать правду одним ударом. Такие ищут простых путей, а к счастью простых и коротких путей не бывает. Тем более к счастью для всех.
– Эти… тоже такие?
Мрак пнул ногой Олега:
– Жизнь проспишь. Без тебя не обойтись.
Олег открыл глаза, словно и не спал, лишь мгновение смотрел снизу вверх в недоброе лицо старого мага. Сказал чистым ясным голосом, словно не спал, думал:
– Великий, нам просто необходимо познать тайны магии! Не для себя – для всего мира надобно.
Сел, упираясь в стену. Зеленые глаза неотрывно следили за лицом Гольша. Таргитай всхрапнул во сне как конь, перевернулся, попал на твердые плиты и уставился удивленными глазами на Гольша.
– Зачем? – спросил Гольш.
– Уничтожить Зло, – ответил Олег неистово. – Добыть счастье для всех. Одним махом все злые обычаи,
